– Ладно, – сказал он. – Потом поможешь нам выбраться отсюда. А сейчас…
Он прошагал через весь зал, взошел на подиум и взялся за парчовое покрывало на неизвестном сооружении. Магия здесь была очень плотной. Он чуть было не отдернул руку от этой ткани, как от раскаленной печи, но заставил себя крепче сжать кулак. Сейчас он сдернет покрывало и узнает, насколько разумно он действовал и как исправить допущенные ошибки. И насколько он близок к победе.
– Сдерни покрывало, чужеземец, я разрешаю, – раздался вдруг высокий голос, который показался Лотару оглушительным. – И ты убедишься, что не добился ровным счетом ничего.
Лотар стремительно обернулся, прикрывая спину.
На балконе, противоположном тому, откуда пришли Лотар с Рубосом, у самого края стояла принцесса Мицар. Лицо ее было прекрасно. А за ней неколебимо, как всегда, стояла темная фигура женщины, о которой Лотар не знал ничего. Обе смотрели вниз со спокойствием, которое говорило – они не только не боятся Лотара, но даже полагают, что все получилось к лучшему.
Мицар улыбнулась.
– Ну что же ты, варвар? Ты же так хотел узнать, что я прячу здесь?
Проглотив комок в горле, Лотар сказал:
– Полагаю, Конаду будет неприятно узнать правду.
И тут Сухмет совершил несколько очень странных поступков. Он закричал так, что все невольно обернулись в его сторону:
– Стойте!
Торопясь изо всех сил, он достал из складок своего халата полоску сыромятной кожи, подошел к Рубосу, дунул ему в лицо, и мирамец окаменел. Твердым движением, прежде чем Лотар успел заподозрить предательство, он завязал на лбу Рубоса этот шнурок и еще раз дунул в лицо. Мирамец ожил.
И, ранее медлительный в этом задымленном воздухе, страдающий от непонятной, немой боли, Рубос превратился в воина, от которого исходила аура уверенности и огромной жизненной силы. С таким соперником вынужден был бы считаться даже Лотар.
Рубос осмотрелся, словно только что проснулся, провел рукой по ремешку. Его взгляд упал на раба. Сухмет поклонился, прижимая руку к сердцу:
– Только учти, эту повязку нельзя носить долго. Она может исчерпать твою жизнь.
Мирамец усмехнулся и кивнул, теперь он гораздо больше доверял Сухмету.
– Не знаю, сколько осталось мне жить, но сейчас это то, что нужно.
Эти манипуляции произвели впечатление даже на невозмутимую принцессу. Она зашипела, как раскаленный камень в парной, а потом заговорила высоким срывающимся голосом на языке, которого Лотар раньше никогда не слышал. Он мог бы заглянуть ей в сознание, чтобы понять, что значили эти слова, но не решился – погружение в чужое сознание, сила которого была ему не известна, могло оказаться ловушкой для его собственного разума.
