Сложное положение.
Тирнаэль был верный союзник, и Карл не имел ни малейшего намерения давать барону пощечину. Честно говоря, он готов был вообще закрыть глаза и позволить барону самому разбираться с браконьером, если бы не им же самим установленное правило, что суды баронств собирались лишь по делам о местных убийствах.
Готов был… Это неправильно – казнить человека за то, что он убил пару-тройку оленей для своего котла.
Это просто неправильно. Карл был рад, что Томен решил только попугать человечка.
– … и, исходя из всего сказанного, Верним, ты заслуживаешь окончить свои дни посаженным на кол. Но император отменил эту казнь и учредил повешение. Так вот: у меня очень сильное желание приговорить тебя к петле.
Верним должен был побледнеть и трястись, как желе. Но он, напротив, расправил плечи; на лице его было выражение человека, который больше не чувствует страха.
– Можно теперь сказать мне, твоя честь? – осведомился он, и голос его источал сарказм.
Черт. Карл глянул на Томена. Все пошло не так. Томен – очевидно – собирался напугать крестьянина угрозой смерти, а потом приговорить к бичеванию или нескольким десятидневьям тюрьмы. Такого наказания вполне хватило бы, чтобы отбить у браконьера охоту убивать баронскую дичь.
Но…
– У тебя нет права судить меня. Кто ты такой? Разве ты Бог? Нет – ты человек, точно такой же, как я. – Он начал было поворачиваться к Томену спиной, но стражи, дернув за цепи, вернули его назад – как марионетку на веревочке.
– Вздернуть его. – Карл заставил себя хранить спокойствие, но ум его был в смятении.
Вот она – опасность большого ума. Томен так напугал браконьера, что тот перестал ощущать страх, решил, что судьба его уже решена и ему нечего терять.
Томен бросил на Карла беспомощный взгляд, потом собрал остаток воли в кулак.
– Верним ип Тирнаэль – то мясо, которое ты ел, законно или незаконно оно было добыто, было последним мясом в твоей жизни. Ты приговариваешься к заключению в самом глубоком каземате тюрьмы Бимстренского замка и содержанию на хлебе и воде до тех пор, пока не будешь доставлен на тюремной повозке в баронство Тирнаэль, дабы быть повешенным там за шею – а после похороненным в просоленной земле.
Он кивнул бейлифу, и тот снова ударил алебардой в пол.
– Суд окончен! – объявил Томен.
Карл кивнул. Суд действительно был окончен.
Карл выставил оружейника из арсенала и указал Томену на скамью.
– Я не могу тратить на это много времени, Томен, – проговорил он, лениво пробегая пальцами по ряду копий, прежде чем снять со стены исправленный дробовик. – У меня сегодня и без того полно дел. Но с этим надо что-то решать.
