Хотя, казалось бы, к чему такой односторонний подход? Политическая ситуация в республике предельно обострена, а на войне как на войне! Почему бы не допустить на минуту, что в этой войне на провокацию и прочие неблаговидности могут решиться обе воюющие стороны? Ведь письмо-то Шарецкий получил как раз накануне открытия новой сессии белорусского парламента. А на первом же заседании, как известно, спикер заявил, что принятие президентского проекта конституции на ноябрьском референдуме откроет путь к диктатуре одного лица. Того самого, которое все время "провокации в стране устраивает". И аппарат для осуществления этих самых провокаций якобы подобран самый что ни на есть квалифицированный — безмерно раздувшаяся служба безопасности президента. Ее "черные крылья" якобы давно уже простерлись над Беларусью. О чем, кстати, нам тоже с настойчивой регулярностью напоминают СМИ. Но все-таки, почему бы противникам президентского варианта конституции не сотворить вышеупомянутое письмо, а потом не свалить все на своего оппонента? Нет, ответят нам, что вы! Сторонники демократического развития республики в бой идут лишь с открытым забралом и используют лишь предельно корректные способы борьбы. Это их зловещий противник обрушивает на рыцарей без страха и упрека шквал все новых провокаций.
Вот уборщица Анастасия С. обнаруживает в помещении парламента записку за подписью "Черный кот": "Здание заминировано". Мину ищут с необычайным рвением, во всех закоулках, даже в компьютере пресс-секретаря С.Шарецкого. Тревога оказывается ложной. "Наблюдатели", на которых в таких случаях любит ссылаться пресса, "не исключают", что все это — часть плана зловещих президентских спецслужб, поклявшихся сорвать очередное заседание парламента, который осмелился бросить президенту рыцарскую перчатку. То бишь решение о проведении референдума 24 ноября, одновременно с проведением нежеланных Лукашенко довыборов в Верховный Совет и местные органы власти. А не 7-го, как запланировал президент, который рассчитывал на активность пожилого избирателя в красный день календаря. Но не рассчитывал на то, что парламентарии предложат расширить выносимый на референдум вопросник и, в частности, возымеют намерение поинтересоваться у избирателя — а нужен ли вообще в Белоруссии институт президентства?
Стремительное отбытие Лукашенко в Москву, некоторая путаница в вопросе, с кем же он там действительно встречался — породили версию об испрошении белорусским президентом благославения Кремля на силовой роспуск парламента. Заметим, однако, что вся "послеотпускная" президентско-парламентская баталия разворачивалась на фоне навязчиво звучащих с экранов телевизиров и газетных полос слов: "Ситуация в Белоруссии близка к московской осени 93-го". А тезис: "Противостояние президента и парламента решит улица" был вброшен еще в августе. Тогда же, в августе, оппозиция с большим оживлением встретила известия о пятитысячной забастовке на крупнейшем в Минске автомобильном заводе и забастовке "челноков". Особенно порадовали "челноки", ибо "забастовка мелких торговцев засвидетельствовала, что в Белоруссии появилась социальная группа, которая намерена отстаивать свои права".
