Война колдунов. Вторжение. | страница 34



Однако безопасный проход все же обнаружился.

Снаружи послышались звуки отдаленных взрывов. В такт им закричала Альбракия — тонко, с надрывом, словно раздираемая на части.

— Мои змеи, повелитель Ригеллион! — жалобно посмотрела на маршала колдунья. — Они гибнут! Они гибнут на этих проклятых минах!

— Исключительно по собственной неосторожности, — процедил Ригеллион. — Но это даже к лучшему — чем больше мин они обезвредят, тем проще будет нам.

— Но им же больно!… им больно!… они умирают!… Я чувствую их боль!… я чувствую все, что чувствуют они!…

— Лучше ведь змеи, чем люди, верно?

— Типичная логика человека… Змеи с вами не согласятся, повелитель Ригеллион!

Ригеллион Одноглазый смерил Альбракию недобрым взглядом, и та гневно побледнела, едва не сломав карандаш. Питон поднял плоскую голову, его холодные глаза уперлись в того, кто осмелился рассердить любимую хозяйку. Из клыкастой пасти вырвалось сдавленное шипение.

Альбракия погладила фамиллиара по голове, исподлобья поглядывая на главнокомандующего. Она бы с удовольствием использовала своих змей для чего-то более полезного, нежели обезвреживание минных полей, но — увы! — такой возможности нет. Чешуйчатое войско пришлось собирать уже здесь, в окрестностях Владеки, а Рокуш не может особо похвастаться ядовитыми рептилиями — всего два вида, да и то не здесь, а в северных болотах.

Так что личная армия Альбракии состоит по большей части из безобидных ужей и полозов.

— Почему бы вам не использовать этих насекомых-переростков? — ядовито прошипела колдунья.

— Цреке? Цреке работают по своим собственным схемам. Я понятия не имею, что там Мурок вложил в их хитиновые головенки, но подчиняться моим командам он их точно не обучил. И я не могу понять, что такого особенного в этих рептилиях? Что за беда, если часть из них погибнет?

— Как вы можете так говорить, повелитель?! - вспыхнула Альбракия, гладя питона. — Да вы посмотрите только, как красивы эти создания!

— Красота?… Красота субъективна — ее каждый понимает по-своему.

— Ну, так говорят только уроды, — криво усмехнулась колдунья.

Ригеллион Одноглазый потемнел лицом, губы сжались в ниточку. Альбракия испуганно притихла. Не следует шутить с огнем — Четвертый Маршал достаточно терпелив и рассудителен, но если все же вывести его из себя…

Последнего, кто это сделал, соскребали с пола саперной лопаткой.


Мины, взрывающиеся без всякого видимого повода, вызвали в рокушской крепости нешуточное беспокойство. Саперы изо всех сил пытаются выяснить, что могло послужить тому причиной, хотя в одном мнения сходятся — колдовство, конечно.