Перед глазами вставали маленькие дети соседа. А ведь его самый старший сын ровесник младшего внука самого Алескера. Нельзя оставлять в беде своего соседа, Аллах может покарать за такое равнодушие. Нельзя предавать своего соседа. Аллах может этого не простить. И когда он принял решение, на душе стало светло и спокойно, словно он действительно освободился от всего пакостного и мерзкого, что есть в каждом человеке и от чего каждый человек мучительно мечтает освободиться всю свою жизнь.
Когда Джаббар, войдя в свою лавку, увидел трупы и закричал, рядом оказался Алескер. Именно он успокоил трясущегося от страха Джаббара. Именно он вызвал милицию и «скорую помощь». Именно он дал первые показания срочно приехавшему заместителю прокурора района, недоверчиво выслушавшему его сбивчивый рассказ. И именно его забрали в милицию, как главного свидетеля и как лицо, в первую очередь подозреваемое в совершении этих страшных преступлений.
Всю ночь Алескер рассказывал двоим следователям историю о контрабандных грузах, исчезнувшем человеке и двух молодых парнях-убийцах, так некстати появившихся в этой лавке. Его слушали явно недоверчиво, задавали десятки уточняющих вопросов, проверяли показания.
Несчастный старик рассказывал свою историю раз двадцать, пока наконец приехавший из городской прокуратуры прокурор по надзору за следствием в органах милиции не разрешил ему идти домой. Прокурор был молодой, но уже успевший получить несколько назначений и даже перевестись из районной прокуратуры в городскую. В отличие от Алескера, он не верил ни во что, ни в Аллаха, ни в Маркса, ни в Каримова. Он верил только в силу денег и был настоящим циником.
Молодого прокурора звали Хамза в честь великого узбекского поэта, от которого нынешний не сумел перенять ни врожденного благородства, ни высоких духовных помыслов. Наоборот, нынешний Хамза знал, что только услужливость, понятливость и умение правильно ориентироваться в сложных ситуациях, подобных этой, могли принести пользу.
Допросив старика в очередной раз, он наконец подписал документы и распорядился отпустить Алескера домой. После чего заперся в кабинете, предоставленном в его распоряжение руководством УВД, и стал думать. Одна фамилия вызывала у него повышенный интерес. Но он не хотел в этом признаваться даже самому себе. С другой стороны, он уже видел себя начальником отдела и заместителем прокурора города, что могло бы случиться при правильном подходе к этому сложному делу. Здесь нужно было продумать очень точную линию поведения, чтобы, с одной стороны, разыскать убийц, а с другой, стать полезным человеком нужным людям. Хамза знал, что за все в его мире нужно платить.
