— Это ты мне говоришь? — прищурился Родионов. — Ты действительно считаешь, что можно быть честным прокурором в Ташкенте?
— Если честно, то, конечно, нельзя, — вздохнул Дронго, — просто не дадут работать. В Средней Азии и в Закавказье честный прокурор это почти идиот, а идиотов на работе долго не держат. Как только в Грузии начались политические разборки между разными партиями, моментально появились многочисленные банды рэкетиров и вымогателей. В республиках Средней Азии, не считая Таджикистана, где у власти достаточно сильные, прагматичные политики, почти нет рэкета. Знаете, почему? В качестве «официальных сборщиков налогов» выступают прокуроры, начальники милиции, руководители местных органов власти. Рэкетирам просто не остается никаких денег.
— И ты еще смеешь говорить после этого о честном прокуроре? — рассмеялся Родионов. — Когда думаешь вылетать?
— Если есть рейс, то прямо сегодня.
— В гостиницу вернешься?
— Нет, конечно. Куплю, как обычно, все себе в дороге. Вы знаете сколько зубных щеток я поменял в жизни? Наверняка штук сто. Каждый раз покупаю новую. За номер у меня заплачено за два дня вперед. Можете появиться завтра и взять вещи. Вот ключи от моего номера. А это карточка гостиницы.
— Хорошо. Когда вернешься из Ташкента, позвони мне по телефону. Знаешь, куда звонить?
— Как обычно, вашей сестре.
— Правильно. Давай выходи. Я сделаю круг и вернусь к издательству. Посмотрю, нет ли там наших преследователей.
— Думаете, они приедут? — спросил Дронго. — Это не «Феникс», я в этом уверен. Там были молодые ребята.
— Все равно нужно проверить. До встречи.
— До свидания. Я не спросил, как ваши внуки?
— Уже большие, — заулыбался полковник, — старший собирается идти в первый класс. — Он протянул руку: — Береги себя.
Дронго взглянул ему в глаза:
— А вы себя.
— Знаешь, — сказал вдруг полковник, — у меня ведь было много способных ребят. Но такого профи, как ты, я не встречал ни разу. Это не комплимент, просто я слишком стар и лучшего специалиста, наверно, уже не встречу. Удачи тебе.
Дронго вышел из автомобиля и пошел к станции метро.
Родионов повернул автомобиль обратно. К зданию издательства он подъехал без пяти минут семь, остановился в ста метрах от входа. Все было спокойно. «Нужно будет заехать в магазин, взять хлеба, — вспомнил он. — Кажется, Дронго прав, здесь, все в порядке».
У издательства по-прежнему никого не было. "Откуда они узнали, что я встречаюсь с Дронго в кафе? — подумал Родионов. — Ведь об этом месте никто знать не мог. И о моем вызове тоже никто не знал.
