— Слишком сложно, — вставил Левитин, — по-моему, и так все ясно. На территории института действует неуправляемый психопат. Маньяк. Вполне возможно, что кто-то из сотрудников института облучился, попав под рентген, или вообще переработал, отчего у него произошел серьезный сдвиг в психике. Завтра нужно пригласить психиатра и проверить каждого сотрудника технического отдела. Или, если понадобится, каждого сотрудника института.
— А если убийца не маньяк? Если все не совсем так, как нам кажется? — спросил Дронго.
— Это вам кажется, — сказал полковник, сделав ударение на втором слове, — нам ничего не кажется. У нас есть два убийства и реальный убийца-маньяк, который почему-то охотится за женщинами. И мы его обязательно найдем. Без ваших особых методов, аналитических приемов и тому подобных сложностей. Мы его найдем, даже если для этого понадобится закрыть институт.
Вернулся в свой кабинет Михаил Михайлович. Несмотря на очень поздний час, он казался неутомимым. Войдя в кабинет, молча сел на стул у дверей, ожидая дальнейших указаний.
— Завтра утром мы начнем обстоятельную проверку в институте, — подвел итог полковник Левитин. — Я думаю, что всем уже ясно: убийца кто-то из ваших сотрудников.
— Да, — признался Сыркин, — это все обсуждают. Люди стали бояться друг друга, перестали доверять знакомым. У нас никто не сможет больше нормально работать. Даже по коридорам будут бояться ходить в одиночку, пока мы не найдем убийцу. И если вы его быстро не обнаружите, то можете считать работу нашего института парализованной. Я говорю серьезно, наверняка с завтрашнего дня большинство наших женщин возьмут бюллетени, чтобы не приходить на работу, где происходят такие жуткие дела.
— Отпускайте людей, Михаил Михайлович, — взглянул на часы Климов, — уже совсем поздно. Мы сейчас уезжаем.
Он поднялся, заворачивая в газету «ручку», которую принесла Моисеева. Уложил в свой неизменный портфель бумаги, диктофон, документы. Мрачно посмотрел на Дронго.
— Вот так, — сказал он, не обращаясь ни к кому, — завтра начнем все сначала.
— А как Павел Мовчан? — спросил Сыркин. Левитин поморщился, отвернулся. Климов взглянул на него, потом на Михаила Михайловича.
— Будем отпускать, — твердо сказал он, — это была ошибка.
Уже во дворе, когда Дронго прощался со всеми, Климов спросил у него:
— Что вы обо всем этом думаете?
— Завтра мы найдем убийцу, — твердо сказал Дронго.
— Что? — не поверил Климов.
— Завтра мы его найдем, — повторил Дронго, — только утром меня не будет. Я поеду к своему знакомому психиатру. Мне нужно понять некоторые вещи.
