— Вы к ней заходили?
— Нет. Но я знал, что она там.
— И когда вы видели ее в последний раз?
— Примерно часов в шесть. Она намеревалась отнести данные Раисе Асафовне, И понесла бумаги туда.
— И когда появилась Ольга?
— Примерно в то же время, вместе с ней. Но она приходила по поручению Елены Витальевны. И у нее были совсем другие бумаги.
— Значит, примерно в половине седьмого из вашего здания вышли и вошли три женщины: Ольга Финкель, Раиса Сулахметова и убитая Алла Хохлова, так?
— Да. И следователь об этом же спрашивал. Но больше никто к нам не приходил.
В этот момент дверь открылась, и в комнату буквально ворвался Шенько.
— Ты слышал, что случилось? — выкрикнул он, красный от волнения.
— Нет, — удивился Алексанян, — а что произошло?
— Убили Олю.
— Что?! — не поверил собственным ушам Алексанян. — Что ты сейчас сказал?
— Олю убили, — повторил непослушными губами Шенько. И только теперь заметил стоявшего чуть в стороне Дронго. — А вы разве не знали? — спросил он у него.
— Знал, — кивнул Дронго.
— Тогда почему вы здесь? — закричал эмоциональный Алексанян. — Надо помочь… нужно туда бежать.
— Ей уже ничем не поможешь, — сказал Дронго.
Алексанян схватился за голову.
— Я так не могу, не могу! — закричал он, выскакивая за дверь.
— У него жена умерла в прошлом году, — сообщил Шенько, — поэтому он так реагирует. Там, кажется, приехали ваши коллеги. Я видел, как они шли через проходную. Как странно, — поднял он перебинтованную руку, — она мне сделала перевязку, а сама…
Он не договорил, отходя к окну. Дронго понял, что сейчас его лучше ни о чем не спрашивать, и вышел из помещения. Во дворе уже толпились люди. На носилках несли Архипова. Очевидно, он был совсем плох. Дронго подошел поближе и услышал за спиной неприятный резкий голос:
— Ну, успокоились наконец?
Дронго обернулся. Рядом стоял Левитин.
— Я вам говорил, чтобы вы здесь не занимались частным расследованием, — жестко продолжал Левитин, — но вы меня не послушались. Теперь вы сами влипли в историю.
— В какую историю? — не понял Дронго.
— Вы единственный посторонний на территории института, зафиксированный здесь в момент совершения убийства. Значит, вы самый главный подозреваемый, — торжествующе объяснил полковник.
— Не говорите глупостей, — холодно заметил Дронго. — Неужели вы не понимаете, что преступление совершил один и тот же человек? И это как раз решающее свидетельство невиновности Мовчана.
— Это не доказательство, — торопливо сказал Левитин, — я могу подозревать кого угодно. Вы могли понять, что не сможете раскрыть это преступление, и, чтобы поддержать свое профессиональное реноме, решили специально убить вторую женщину. Таким образом снимаются подозрения с Мовчана и доказывается ваша гениальность.
