— Нет. Но у нас есть душевые на первом этаже, где после работы можно принять душ. Иногда после работы в лабораториях наши ребята туда ходят.
— Какой был лифт? У вас два лифта. Правый или левый?
— Правый. А другой лифт в тот вечер не работал.
— Вы отдали последний лист Моисеевой. Что было дальше?
— Потом я ушла. Но видела, как собиралась домой Елена Витальевна. Вот и все.
— Вы никого не видели в другом здании?
— Нет, никого. Во дворе встретила Сережу Носова. Он куда-то торопился. Больше никого не видела.
— Вы давно работаете в техническом отделе?
— Полтора года, — ответила Оля, — сразу после окончания института. . — Хохлова пришла позже?
— Да, позже. Примерно восемь месяцев назад.
— Две красивые молодые женщины в одном отделе, — задумчиво сказал Дронго. — И вы относились друг к другу нормально?
— Да, нормально, — с явным вызовом повторила Ольга, — у нас вообще в коллективе были нормальные отношения. И сейчас нормальные.
— Я не хотел вас обидеть, не нужно так эмоционально реагировать. Вы ведь сидели в одной комнате?
— Не хотели, а задаете такие вопросы, — вдруг с некоторым надрывом произнесла она. — Весь институт за мной ходит и смотрит, как будто это я ее убила. А мы с ней вообще ни разу не поспорили, ни разу даже не поругались.
— А почему вы должны были ругаться? — вставил Дронго.
— Не почему, — зло ответила Оля, — просто все считали, что мы не любим друг друга.
— А вы ее любили?
— Я относилась к ней обычно. Я же вам сказала — о-быч-но.
— Кто, по-вашему, мог совершить убийство? — Его вопросы заставляли девушку вздрагивать.
— Н-не знаю, — чуть запинаясь, произнесла она, — я действительно не знаю, — торопливо добавила Ольга, — но это не Пашка. Точно не он.
— Почему не он?
— Добрый он был, мягкий. Сейчас говорят, что его за грабеж судили, а я в это тоже не верю. И жену его я видела. Хорошая семья…
— Хорошая семья — это не оправдание. Больше ничего в тот вечер не было?
— Нет. Меня об этом несколько раз спрашивали.
— Ясно. А какие у вас отношения с Еленой Витальевной?
— Рабочие, — ответила она, не употребив на этот раз свое словечко «нормальные».
— Рабочие? — переспросил Дронго. — А почему не нормальные?
— Это вы у нее спросите, — с сарказмом заметила девушка. — Она, по-моему, вообще женоненавистница. Синий чулок, они все такие.
— Вас не учили, что нельзя так говорить о старших?
— Учили, — с вызовом бросила она, — но я все равно говорю. Елена Витальевна хороший ученый, и это все знают. Но она не сумела устроить своей личной судьбы и считает, что в этом виноваты все окружающие ее женщины. Поэтому они нас так и ненавидят.
