— Иди возьми для нас бутылку водки, — велел Шаболдаев лейтенанту Касымову, сидевшему на заднем сиденье.
Тот, послушно кивнув головой, вылез из автомобиля. И через минуту уже вернулся.
— Он денег хочет. Говорит, без денег не даст.
— Каких денег? — разозлился майор. — Скажи, Шаболдаев здесь. Я ему башку отверну и киоск закрою. Пусть две бутылки даст.
Лейтенант снова отошел от машины.
На этот раз он вернулся не один, а в сопровождении толстомордого хозяина киоска.
— Прости, дорогой, — услужливо улыбался он Шаболдаеву, — не знал, что ты сам приехал. Я думал, это опять офицеры из спецкомендатуры. Вечно у меня водку клянчат. Извини, дорогой.
— Наглый ты стал, Гасан, — строго заметил Шаболдаев, — уже ни с кем не считаешься. Водку принес?
— Да, две бутылки. «Столичная», самая чистая. Я и конфеты вам принес, вдруг понадобятся, — он подал кулечек с конфетами.
— Знаю я твою чистую. На складе сами закрываете, — махнул рукой майор, пока лейтенант влезал в машину. — Ладно, поехали.
Когда машина отъехала, хозяин киоска презрительно сплюнул на землю, провожая удалявшийся автомобиль неслышным ругательством. Это была своеобразная форма рэкета. Обычная форма вымогательства административных работников, применительно к местным условиям.
В республиках Закавказья и в Средней Азии почти не сталкивались с таким понятием, как рэкет. Его придумали итальянские мафиозные кланы или американские бандиты в тех странах, где полиция и правоохранительные органы еще имели некоторое представление о чести и собственном долге. В южных республиках бывшей империи такого не было никогда. В некоторых республиках административная система была абсолютно коррумпирована. То есть, в данном случае, не просто на девяносто или девяносто пять процентов, а почти абсолютно, когда из тысячи работников прокуратуры, суда и милиции нельзя было найти ни одного (!) честного человека. Или найти одного ненормального, не составлявшего в итоге и одну десятую процента. Брали и давали все без исключения. И конечно, в таких условиях рэкетиров просто никто не боялся. Давать деньги нужно было всем — секретарю райкома, председателю исполкома, прокурору, начальнику милиции, старшему судье, руководителю местной службы КГБ.
Это был официальный, узаконенный рэкет административных органов. Об этом знали все без исключения, и каждый принимал эти правила игры. В таких условиях появившимся рэкетирам просто не дали бы ни копейки. Им не разрешили бы зарабатывать на своей «территории» те же прокуроры, офицеры милиции и КГБ, секретари райкомов и председатели исполкомов. Понятия рэкета во многих местах Кавказа просто не существовало. Его вполне заменяла почти официальная выплата руководителям района и сотрудникам административных органов.
