Они вошли в небольшую комнату. Здесь было достаточно чисто, опрятно. Вдоль стен стояли три металлические кровати. На одной из них лежало полотенце.
— Ты обедала? — спросила Бармина.
— Нет, — покачала головой Инга, — я пока не хочу есть.
— Ну-ну, — Бармина внимательно посмотрела на девушку, — сколько тебе лет?
— Двадцать два года.
— Давно это у тебя?
— Уже больше двух лет, — честно призналась Инга.
— Училась где-нибудь?
— Да, в медицинском.
— Хотела быть врачом? — поняла Бармина. — Значит, мы коллеги.
— Я ушла после второго курса.
— Все равно. Неоконченное высшее медицинское образование. Это тоже неплохо. Договорюсь с Лаидовым, оформим тебя на полставки как медсестру. Будешь получать зарплату.
— Спасибо, не надо, — твердо сказала Инга.
— Ты не выпендривайся, — посоветовала Бармина, — здесь твоего согласия никто спрашивать не будет. Если нужно, будешь помогать. Поняла?
— Да.
— Вон там твоя кровать, — показала старшая медсестра на место в углу, — в тумбочку сложи свои вещи. Чемодан у тебя тяжелый, платья, наверно, привезла. Они тебе здесь не понадобятся.
— Нет, это книги.
— Книги любишь, это хорошо. Читать любишь. Сдашь свои книги в нашу библиотеку. У нас своих книг почти нет, очень маленькая библиотека.
— Нет.
— Что нет? — разозлилась Бармина.
— Не сдам, — тихо сказала Инга.
Бармина молча посмотрела на нее. Видимо, она что-то все-таки поняла. И не стала настаивать. Только проворчала:
— Ты не очень здесь умничай. Такие вещи у нас не любят. Здесь мы все как одна большая семья. Коммунальная семья, — добавила Бармина, видимо опасаясь быть превратно понятной.
Инга потащила чемодан к кровати. Поставила рядом. Села на стул. Правая рука нестерпимо болела.
— Это правильно, — кивнула Бармина, — видно, что ты из интеллигентной семьи. А то наши девки сразу на постель садятся. Я им тысячу раз говорила, что садиться нужно на стул.
— А здесь тоже живут больные, — поняла вдруг Инга.
— Конечно, — беспощадно ответила старшая медсестра, — здесь лепрозорий, девочка, и не дом отдыха.
Скрипнула дверь, и в комнату вошли две женщины в каких-то выцветших красно-буро-желтых халатах. У одной из них было чудовищно распухшее лицо, превратившее глаза в щелочки, а нос в смятую картошку. Волосы у нее были неопределенного рыже-белого цвета. У второй лицо было нормальное, вытянутое, с азиатскими чертами. Инга даже удивилась, увидев эту молодую женщину. Она по-своему была даже привлекательна. Только когда молодая женщина, тяжело ступая, прошла к своей кровати, Инга обратила внимание на ее ноги. Почти до колен тянулись красные шерстяные носки ручной вязки. Ноги были очень полными, неестественными, сразу бросающимися в глаза. Видимо, болезнь поразила нижние конечности женщины. Вошедшие удивленно смотрели на новенькую.
