Женщина вышла из комнаты.
– Значит, стрелял? – обратился к почти обезумевшему от страха «Гриве». Тот судорожно кивнул головой.
– Надо, чтобы ты почувствовал, как это больно, – почти участливым тоном сказал едва сдерживаясь от бешенства Меджидов. Первый выстрел был прямо в колено. Дикий крик «Гривы» казалось потряс все здание.
– Через пять минут здесь будет ФСК. Можешь кричать на здоровье, –мстительно сказал Меджидов, поднимая пистолет для следующего выстрела.
«Грива» орал, как резаный. В этот момент раздался еще один выстрел, и он умолк. Пуля попала прямо в сердце. Меджидов оглянулся. На пороге стояла Суслова с оружием в руках.
– Не надо, – сказала она, – это действительно больно.
Меджидов перевел взгляд на «Карася». От кровавой каши, устроенной в квартире, того просто мутило. Он вдруг судорожно дернулся и, наклонившись, вырвал. Брюки у него были совсем мокрые.
– Теперь твоя очередь, – просто сказал Меджидов, оглянувшись на Ковальчука, все еще не приходившего в сознание,
– Не надо, – от былой храбрости «Карася» ничего не осталось, – только не это, – он рухнул на колени, прямо в собственную блевотину, – я все расскажу, все,
– Откуда вы про нас узнали?
– Следили, следили, по поручению подполковника Корженевского. Он из особой инспекции, из МВД. Я ничего не знаю, – его просто трясло от страха, и он говорил, захлебываясь.
– В Ленинграде вы взорвали машину?
– Да, да, наши люди. И в Вильнюсе тоже были мы.
– Что там случилось?
– Мы взяли жену этого типа, Ви… Пилюнаса…, – от страха «Карась» уже плакал, – и предложили ему добровольно ехать с нами. А он вместо этого выбросился в окно.
На лестнице уже раздавались многочисленные шаги.
– Что за документы вы ищете?
– Мы сами не знаем. Нам приказано убить всех наводящихся в квартире, людей, но прежде изъять документы…
В дверь уже стучали.
– Что вы сделали с женой Билюнаса? – строго спросил Меджидов.
– Мы… вы… они… – в таком состоянии человек просто не может говорить неправду, как на исповеди…, – «Карась» заикался от волнения. – Ее изнасиловали все вместе, но потом отпустили, честное слово, отпустили… – закричал он.
Меджидов выстрелил. «Карась» в последний момент дернулся и пуля только скользнула по лбу. Он вскочил на ноги и следующий выстрел свалил его навсегда. Меджидов достал пустой магазин из пистолета, вытер оружие, подошел к Ковальчуку.
Суслова уже открыла дверь и вокруг были люди.
Олег Митрофанович вдруг открыл глаза.
– Бог все-таки есть, – прошептал он, увидев Меджидова и попытался улыбнуться.
