Сообщения этого дня вызывали нарастающее раздражение руководства ФСК. К Артуру Меликянцу поехало сразу пятеро оперативников, с радостью убедившихся, что он еще жив. Его окружили и почти понесли, бережно охраняя от возможного выстрела. Через полчаса он был в кабинете Вадима Георгиевича.
Генерал попросил Николая Аркадьевича и полковника Подшивалова присутствовать при их разговоре. Николай Аркадьевич, относившийся к Подшивалову гораздо лучше, чем к Меджидову, охотно согласился.
Меликянц, уже догадавшийся, куда его привезли, был мрачен и задумчив, не сказал ни слова во время своего принудительного этапирования.
– Добрый вечер, господин Меликянц, – начал генерал, – вы понимаете, куда вас привезли?
– Конечно, понимаю, – кивнул тот, – и даже, как видите, не особенно возмущаюсь, вспоминая о наших демократических правах.
– Это вы правильно делаете. Вы ведь опытный человек. Давно сотрудничаете с органами. Поэтому не будем играть с вами. Нас очень интересует ваше сотрудничество с Никифоровой, Моториным, Корженевским. Думаю, вы все поняли.
– Уже давно. Но именно поэтому я вам ничего не скажу. Если бы был менее опытный, понадеялся бы на вашу защиту – такая слава. А теперь нет, ничего не скажу.
– Это уже кое-что. Значит, вы считаете, что наше учреждение не сможет вас защитить, даже со своей славой? – не удержался от сарказма генерал, – дешево цените.
– Нет, товарищ генерал. Я сотрудничаю с органами разведки много лет и все отлично знаю. Выжатый лимон, уже не лимон, говорят на Востоке. Это засохшая корочка. А я хочу еще немного остаться лимоном, даже в вашей тюрьме.
– Значит, у нас нет никаких шансов?
– Простите, никаких.
– Разрешите мне? – попросил Подшивалов, обращаясь к генералу. Тот кивнул головой.
– Господин Меликянц, – спокойно сказал Подшивалов, – вы профессионал и я буду говорить с вами как с профессионалом. Так вот, вы должны знать, что существует масса психотропных средств, под влиянием которых вы расскажете все. Все абсолютно, вспомнив даже ваши детские комплексы. Или вы об этом никогда не слышали?
Меликянц облизнул внезапно пересохшие губы.
– Вы будете меня пытать?
– Не так патетически, – внушительно ответил Подшивалов, – вам просто сделают"один укол. И все. Это даже не больно. Но вы расскажете все, абсолютно все, уверяю вас, – снова повторил полковник, хорошо зная, как важно воздействовать на психику допрашиваемого.
– Вы не посмеете, – упрямо возразил Меликянц.
– Почему? – разозлился Николай Аркадьевич, понявший игру Подшивалова, – еще как посмеем.
