– Завтра суббота – я на выходные уезжаю. Созвонимся еще раз в понедельник, только вы мне вот что скажите. Я примерно знаю Мануфактурную – этот дом где именно находится, какой у него номер? Хочу сориентироваться.
– Номер двадцать. Как раз напротив школы.
– Очень удачно! – обрадовалась Алена. – У меня сын школьник. Просто замечательно. Тогда давайте я вам звякну в понедельник, и мы конкретно о времени условимся. Договорились?
– Ой, знаете, меня довольно трудно вызвонить, вы мне на всякий случай ваш телефончик оставьте, – зачастила было агентша, однако это отнюдь не входило в намерения детективщицы, поэтому она нагло соврала, что домашнего телефона у нее нет и звонит она от соседки, а затем положила трубку, чтобы тут же поднять ее вновь и набрать номер доктора Львовой.
Из дневника Елизаветы Ковалевской. Нижний Новгород, август 1904 года
Когда я вышла из редакции «Нижегородского листка», дождик прекратился, но стоило мне сделать несколько шагов, как он грянул с новой силой. Я, конечно, принялась ловить извозчика, однако, судя по всему, не одна я в этот день ослушалась своей нянюшки и отправилась без зонтика! Экипажи были нарасхват, поэтому я изрядно промокла, покуда добралась до дому. В целях сбережения времени и нервов опущу описание той встречи, которую устроила мне Павла. Впрочем, отчасти она была права, потому что моя «визитная» юбка и новенькая блузочка (отнюдь не китайского шелка!) потеряли вид, и хлопот с ними теперь не оберешься. Конечно, я тоже огорчилась, поскольку это моя самая официальная одежда, мой «вицмундир», однако делать нечего: пришлось идти к гардеробу и переодеваться перед визитом к Вильбушевич.
И вот тут-то, стоя перед небогатым выбором своих, с позволения сказать, туалетов, я задумалась: а может быть, и впрямь к лучшему, что я вынуждена буду явиться к Вильбушевич не в «присутственном», строгом наряде? Может, и в самом деле стоит одеться попроще? Пусть к ней придет легкомысленная барышня, а не сухопарая особа, в которой за версту видишь канцелярскую крысу!
Это цитата из Смольникова. Однажды я совершенно случайно услышала такой отзыв о себе из его уст – разумеется, Смольников был уверен, что я не слышу! – и, само собой, это не способствовало улучшению наших отношений. В то время он еще работал судебным следователем, то есть мы стояли на одной ступеньке служебной лестницы. Можно представить, как он отзывается обо мне теперь, сделавшись товарищем прокурора!
