-- Я тебя буду ждать, -- сказал Нугзар, а шалаву возьму временно.
Я поблагодарила Нугзара еще раз и поехала в госпиталь Бурденко, где, по моим расчетам Гузман уже должен был закончить операцию.
Гузман пил чай в своем кабинете. Он налил мне чай в чашку из тонкого фарфора, хорошего английского чая с бергамотом.
-- Как мать? -- спросил он.
-- Здорова.
-- Агрессивна по-прежнему?
-- По-прежнему.
-- Русские женщины хороши в обороне -- не сдаются и не предают. Но они так привыкли защищаться, что, когда наступит мирное время, не могут перестроиться.
-- Илья Моисеевич, но ведь у вас жена тоже русская.
-- Но моя жена из великих русских женщин!
-- А вы знаете, как бы она повела себя, узнав о вашей измене?
-- Знаю, -- сказал Гузман. -- Лет десять назад у меня был роман, небольшой, на полгода, так она мне только недавно сказала, что знала о нем.
-- Знала десять лет и не проговорилась?
-- Да.
-- Тогда она действительно великая женщина.
-- Конечно. Я ее так и зову: Евдокия Великая.
-- А что с отцом? -- перевела я разговор, заметив, что Гузман посмотрел на часы.
-- Травма позвоночника, не опасная. Я не исключаю того, что после несложной операции он встанет на ноги. Но сегодня ему уже сделали томографию мозга и обнаружили опухоль. Я вначале думал, что врачи ошибаются, он проходил у меня через томограф полгода назад. Поехал, посмотрел сам. Опухоль есть. Перед этой катастрофой он три месяца провел в Бразилии, процесс, вероятно, только начался, солнце могло активизировать его: он же никогда не прикрывает голову. Если это злокачественная, то последствия могут быть самые разные.
-- Какие?
-- Иногда одной операцией не обходимся. Бывают и две, и три, и пять. А сердце у него... Ты же знаешь, у него был инфаркт.
Об инфаркте я ничего не знала.
-- Так что, если ты собираешься ехать отдыхать, лучше тебе все отложить. Может, придется выхаживать.
-- Операцию будете делать вы?
-- Обычно хирурги стараются не оперировать родственников и друзей. Посмотрим. Я знаю только одно: Иван надолго вываливается из тележки.
-- Он знает об этом?
-- Да. Я ему сказал.
-- А что он?
-- Ничего. Попросил сигарету.
-- Я бы тоже закурила.
Это была уже пятая сигарета за день. Мы с Гузманом выкурили по сигарете.
-- Не затягивайся, когда куришь, -- порекомендовал Гузман. -- Это называется быстрое курение, которое наносит удар по сосудам сердца и мозга. Курить, как и жевать, надо медленно, получая удовольствие и не нанося вреда.
