Нина вскочила. Противень, чудилось, сам выскочил из духовки. Тарелки и вилки просто-таки летали в ее трясущихся руках. Сейчас хотелось одного: как можно скорее накормить Инну и выпроводить. Конечно, может быть, это совпадение, просто совпадение, она твердила это слово, как молитву, но в глубине души знала: таких совпадений не бывает. Не бывает!
А Инна, как назло, выговорившись, почувствовала себя настолько лучше, что жаждала неторопливого общения с подругой. И, похоже, решила сидеть хоть до полуночи, но дождаться-таки этого загадочного Антона, который до такой степени заморочил Ниночку, что она связалась с ним, вдовцом с ребенком, буквально приплясывая от восторга, да еще совершенно искренне считая, что это не она осчастливила Антона, а он ее. Слава богу, хотя бы пообещала оставить прежнюю фамилию – Крашенинникова, не стать после свадьбы жуткой Дебрской!
Время шло. Шампанское слабо шипело на донышке бутылки, мясо занимало теперь меньшую часть противня, печеных яблок не осталось вовсе, а Лапку уложили спать. Инна же все не уходила. И она дождалась!..
В дверь позвонили. Нина вздрогнула, испуганно оглянулась на подругу. Та оживилась:
– Твой? Ну беги, открывай. Да не переживай ты так, даже если он мне не очень понравится, я и слова не скажу!
«А вот это вряд ли», – с тоской подумала Нина и, полная самых мрачных предчувствий, потащилась в прихожую.
В следующее мгновение она вполне могла бы встать в позу, как тот несчастный Хосе, и, прижав ладонь к сердцу, пропеть: «Предчувствия меня не обманули!»
Впрочем, на нее все равно никто не обратил бы внимания. Застывший в дверях Антон и выскочившая в прихожую Инна не отрывали друг от друга взоров. При этом оба одновременно сделали два очень характерных жеста: Антон вскинул ладонь к покрасневшим, обожженным глазам, как бы защищаясь, а Инна воинственно занесла руку, словно собираясь метнуть в вошедшего что-то тяжелое… консервную банку с абрикосовым компотом, к примеру!
– Та-ак… – выдохнул, наконец, Антон и, не раздеваясь и не разуваясь, промаршировал в комнату.
Все, что он сказал, это сдавленное «та-ак». А Инка сдержала обещание: ни словом не обмолвилась. Стиснув губы в тонкую злую линию, напялила плащ, на подоле которого и впрямь отпечатался черный, масляный след протектора, сунула ноги в туфли и, даже не взглянув на бледную, перепуганную Нину, вылетела за дверь.
Да… немало прошло времени, прежде чем Антон с Инной если и не стали друзьями (это было просто немыслимо!), то хотя бы начали вести себя друг с другом как цивилизованные люди. Причем Антон быстрее сменил гнев на милость, он вообще был отходчивым, а злопамятная Инка просто на стенку лезла, поняв, что не может разлучить подругу «с этим мерзавцем». И если Нина все-таки вышла замуж за Антона, то сделала это не только ради Лапки, а именно благодаря Инне. Вернее, вопреки – потому что та была категорически против этого!
