Начальник краевой милиции генерал Токарев после длительного и тщательного обсуждения с капитаном Врабием возникшей проблемы принял решение послать Аркадия Борисовича в Алушту, вместе с Оксаной Наливайко.
Прежде чем вылететь в Крым, Врабий позвонил генералу Дмитрюкову и напросился на прием. Теперь, когда стало ясно, что подполковник Родионов жену не убивал, отпадали и другие версии его виновности в гибели летчика Соболевского. Однако генерал, внимательно выслушав следователя, выложил контраргумент, который капитану трудно было опровергнуть.
- Где жена Родионова? Почему она сбежала? Нет, дорогой следователь, дыма без огня не бывает, и то что Ольга Ивановна покинула мужа из-за ревности, которую питала к жене Соболевского, и, скажу вам, не без оснований, не вызывает сомнения, - стоял твердо на своем генерал. - И у Соболевского не было иных причин к самоубийству. Так что пока вы не докажете обратного, вопрос о реабилитации подполковника Родионова остается открытым...
Никакие другие доводы на авиационного начальника не подействовали, Врабий ушел ни с чем.
Оксана за время двухнедельного пребывания в следственном изоляторе сильно сдала: похудела и побледнела, под глазами залегли темные круги. Когда её привели к Врабию и капитан спросил, как она себя чувствует, женщина вместо ответа залилась слезами. Без слов было видно, что она никак не может прийти в себя после случившегося, сильно переживает и искренне раскаивается.
Капитан налил ей воды и подождал, пока она успокоиться.
- Слезами горю не поможешь, - сказал сочувственно. - Молите Бога, что живой осталась. Вашу коллегу из Южно-Сахалинска он полгода назад задушил в квартире офицера, к которому вы в гости ездили, и затолкал в выгребную яму туалета. С той же целью, наверное, и вас туда повез.
Оксана смотрела на следователя широко раскрытыми глазами, и в них, заметил Аркадий Борисович, были страх, удивление и сомнение. И хотя Эдик подло обманул её, обворовал и бросил, она не верила, что после тех сладких часов, подаренных ей, жарких объятий, страстных ласк, у него поднялась бы рука на "роскошную женщину, в которую влюбился с первого взгляда", как не раз говорил он.
И тогда Аркадий Борисович достал из стола фотокарточки живой и убитой Бакурской. Она, пожалуй, была не менее красива и мила, чем Оксана.
Женщина снова заплакала.
- Какая же я дура! - воскликнула сквозь всхлипывания. - Лучше б он убил меня, чем сейчас переживать такой позор.
