Ранний визит в город позволил старшему лейтенанту беспрепятственно встретиться с директором рыбного коптильного комбината Геннадием Кудрявцевым и договориться об отправке в Москву очередной партии копченой горбуши. Любовница Геннадия, волоокая белокурая толстушка, накормила их жареным тайменем, - Виталий дома позавтракать не успел, да и с похмелья не хотелось, - напоила кофе. Геннадий пил с коньяком, Виталий отказался - за рулем. Потом они поболтали ещё с час о житье-бытье и Кононов продолжил вояжи по фирмам. Нового, за исключением нескольких фамилий японских бизнесменов, не удалось узнать, и в начале второго, когда по его расчету президент "Элеутерококка" отправился на обед, летчик подкатил к его офису.
Он не ошибся - президента не было. А Йесико, к его удивлению и радости, похоже, ждала - встретила милой улыбкой, как давнего знакомого. Он галантно, как офицер, воспитанный на старых армейских традициях, поцеловал ей руку, беззастенчиво и высокопарно повторил не раз сказанную в таких случаях фразу:
- Я мчался к вам, как на крыльях своего истребителя. И ваши глаза, подобно ярким лучам, освещали мне дорогу.
- Вы мчались всю ночь - так далеко служите? - с улыбкой спросила девушка.
- Да, я мчался всю ночь, - без зазрения совести соврал старший лейтенант. И добавил: - В мечтах и мыслях.
Она кокетливо погрозила ему пальчиком.
- Вы опасный обманщик. Разыскиваете свою возлюбленную, а мне говорите комплименты.
- Разве я говорил о возлюбленной? Землячка, школьный товарищ. Приехала в Хабаровск полгода назад, а я только узнал. Работает в какой-то фирме. Вот я и заглянул к вам. И встретил вас. Точнее, увидел и... ждал вот этого часа. Не надоело вам сидеть за этим столом? Может, бросите все или отпроситесь да махнем куда-нибудь на лоно природы послушать как птицы любовные песни поют, как деревья, хмельные от весеннего сока, шепчутся друг с другом, обнимаются ветвями.
- О-о! Да вы прямо поэт, Виталий. Так расписали, что с удовольствием приняла бы ваше предложение. Но, - развела в сторону руки, - не могу. Мне девятнадцатый год, пора самой на хлеб зарабатывать.
- А после работы?
Йесико покусала крашеную губку, подумала.
- После работы можно. Только сюда не приезжайте. Если шеф узнает, она многозначительно помахала пальчиком.
- Понятно. Где и во сколько вас ждать?
Она снова подумала.
- У памятника Невельскому вас устроит? В девятнадцать ноль-ноль.
- Вполне.
- Вот и договорились. - Она помахала ручкой и взяла папку, давая понять, что ей надо работать.
