- Соболевский потерял в полете сознание. Если бы он задумал таким путем покончить счеты с жизнью, то действовал бы более решительно, не планировал бы, а бросил самолет в пике. И второе. В прошлом году, вспомнил я, врач отстранял Соболевского от полетов из-за плохого самочувствия - у него было очень низкое кровяное давление. Да и последнее время он выглядел не лучшим образом: на нашем летном пайке, которым, ко всему, приходилось делиться с женой, жирком не обрастешь.
- Ага, командование виновато, не заботилось о вашем питании! взъярился генерал. - Ловкую придумал версию: летчик потерял сознание от голода. Не выйдет, подполковник Родионов! - снова прихлопнул по столу ладонью. - Не ищи козла отпущения. Натворил дел, так будь мужчиной, отвечай за них. И за жену, и за любовницу. Отстраняю вас от должности командира отдельной эскадрильи! - перешел он на приказной тон. - Сегодня же сдайте дела своему заместителю майору Филатову... Судить вас будем! Военным судом!
5
Родионов ничего хорошего от встречи с командующим не ожидал. Но чтобы такое: "Отстраняю вас от командования отдельной эскадрильей... Судить вас будем..." Будто обухом по голове. Приказ генерала оглушил его, помутил сознание. Он вышел из кабинета непослушными, отяжелевшими ногами и шел по коридору, никого и ничего не видя, не зная, куда и зачем идет. Лишь когда уперся в тупик, вспомнил, что ему надо домой, и повернул обратно.
Вышел на улицу. Яркая зелень деревьев, травы, легкий ветерок, веселое щебетание птиц вернули его к действительности - жизнь-то продолжается, несмотря ни на что. Но зачем такая жизнь - без неба, без самолетов, без любимого дела?! Он с пятого класса, когда увидел прибывшего в отпуск летчика, жениха учительницы русского языка и литературы, лейтенанта Стрыгина, услышал его рассказ об истребителях, о полетах стал грезить о летной профессии. Не просто оказалось попасть в летное училище. На первом заходе провалился на экзаменах. На втором тоже чуть не "сорвался в штопор": на мандатной комиссии заспорил с генералом о конструкторе Бартини, первым предложившим треугольное крыло и корабли на воздушной подушке, с чем генерал не согласился, отдавая пальму первенства нашим, советским изобретателям.
- А Бартини и был нашим, советским, конструктором, - уточнил Владимир. - Он приехал из Италии вскоре после революции, когда готовилась Генуэзская конференция и белоэмигранты замышляли заговор против Ленина, который должен был возглавить нашу делегацию. Коммунисты Италии послали Бартини предупредить советских руководителей. Бартини остался у нас и создал самолеты "Сталь-6", "Сталь-7" и гидросамолет ДАР ...
