– А что, Аким Иванович, – спросила я его, как только он присел на краешек стула и положил шапку на колени, – давно вы при этом деле?
– Третий год пошел, – охотно ответил Аким, польщенный моим вниманием. – А до того извозом промышляли. Так, почитай, всю Россию повидать пришлось. И в Оренбург то есть, и в Казань, не говоря уж о первопрестольной. Туда, почитай, кажный год всенепременно.
Так слово за слово мне удалось разговорить этого человека, и он поведал мне историю своей жизни. Крепостной, из самой что ни на есть голытьбы, этот невзрачный мужичок за несколько лет умудрился не только выбиться из нищеты, но и подняться почти до уровня купца средней руки. О своих доходах он не говорил, но всем своим видом показывал, что банкротство ему не грозит.
Со своей барыней он теперь был в довольно странных для крепостного отношениях – он давал ей взаймы, и часть долгов прощал в престольные праздники, хотя официально до сих пор считался на оброке. И это приносило ему ни с чем не сравнимое удовлетворение. О своих родственниках он говорил пренебрежительно, как бы стыдясь своего происхождения, одевался не по-мужицки и брил бороду.
Все это было любопытно, однако не затем я ехала в такую даль, чтобы изучать жизнь разбогатевших мужиков. Эту породу я знала достаточно хорошо, у меня самой было несколько таких, и я незаметно постаралась перевести разговор на другую тему:
– А что, наверное, скучновато после извозу на одном-то месте? – спросила я как бы невзначай.
– Поначалу тосковал по цыганской жизни, – осклабился Аким. – Но теперь привыкать стал. Опять же женился прошлым годом… Да и гости скучать не дают. Сколько их за два лета тут перебывало – не сосчитаешь… Чиновники, коммерческие люди… А иной раз и генералы не брезгуют, – произнес он внушительно и по старой привычке погладил то место, где когда-то росла борода. – А даст Господь – детишки пойдут, и вовсе не соскучишься.
– А я ведь не случайно сюда приехала, – сказала я, и услышав это, Аким насторожился. – У меня к тебе важный разговор…
– Какое же у вас может быть ко мне дело? – недоверчиво спросил он.
– В прошлом году, Аким Иванович, у тебя тут человек Богу душу отдал…
Я внимательно смотрела на своего собеседника и заметила, что взгляд его стал каким-то затравленным и настроение заметно ухудшилось.
– Так что с того? – осторожно спросил он.
– Да все бы ничего, дело, как говорят, житейское, но только этот человек был моим мужем.
При этих словах Аким крякнул и совсем загрустил.
