Нужно было срочно что-то предпринимать, и я попыталась представить, что бы сделал теперь на моем месте покойный Александр. Я часто прибегала к этому способу в трудные минуты, как бы советуясь с ним и с благодарностью принимая его помощь.
Только это позволило мне найти силы выйти из дома и окликнуть Степана.
– Поезжай в город, – стараясь сохранить хладнокровие, приказала я ему, – и сообщи в полицию, что убит Павел Семенович. Я останусь здесь и буду ждать твоего возвращения.
Выпучив глаза, Степан перекрестился и попятился к лошадям, чуть было не упал, забираясь на козлы и, не оглянувшись, погнал лошадей, что есть мочи.
Только теперь я осознала, что, отдав такой приказ, обрекла себя на долгие часы пребывания в чужом доме с двумя трупами наедине. И мороз прошел у меня по коже.
Но изменить что-то было уже невозможно, и я с ужасом оглянулась на и без того мрачное строение.
«Только бы у Степана не поломалась карета», – с ужасом подумала я, понимая, что в этом случае мне придется заночевать в этом страшном месте.
А поломки карет на наших дорогах – дело самое обычное, поэтому мое опасение вполне могло оказаться вещим.
Поздним умом я сообразила, что не успела забрать из кареты ничего из съестного, обильно припасенного мною в дорогу. Но правду сказать – одна мысль о еде в ту минуту вызывала у меня тошноту.
Чтобы не возвращаться в дом, я отправилась на поиски старосты или кого-нибудь, кто мог бы рассказать мне, что произошло с его барином за несколько часов до моего приезда.
То, что убийство произошло относительно недавно, я уже поняла по виду едва свернувшейся крови и по отсутствию характерного запаха разложения. Значит, убийца вполне мог быть поблизости. Но почему-то возможность встречи с ним пугала меня значительно меньше, чем сама атмосфера пустого дома и близость изуродованных трупов.
Зайдя в первую попавшуюся избу, я обнаружила там только чумазого перепуганного мальчишку, который ничего толком не мог объяснить, кроме того, что «мамка с тятькой в поле», а он и слыхом ничего не слыхивал. После чего он почему-то разревелся, ковыряя в носу и корча жалостные гримасы. И я, отчаявшись добиться от него чего-то большего, покинула его дом.
В результате довольно продолжительных поисков мне удалось отыскать чуть ли не единственную оставшуюся в селе старуху, способную членораздельно ответить на мои вопросы.
– Что ты, милая, все, кто может, с рассвета в поле, – уныло поведала мне она, я и сама бы туда отправилась, да уж мне это не по силам. Самая пора…
