– Что за людоедские мысли, дед! – возмутился Тревельян. – Ну ты даешь! Что за кровавый агрессор!
«Я – боевой офицер Звездного Флота! – раздался в ответ ментальный рык. – Ты с кем разговариваешь, недоумок! Агрессор, людоедские мысли… Где ты тут людей увидел, где унюхал кровь, хотелось бы мне знать! Кругом одни тупые роботы да кролики трехглазые! А если так, отчего не поиграть? В оловянных солдатиков или в роботов, жуков, мокрецов и гусениц… – Он сбавил тон и горестно пробормотал: – Дьявол! Что мне еще остается?»
Обидевшись друг на друга, они упорно молчали с полчаса. Солнце Хтона застыло над горизонтом, ветер гнал по пустыне мелкий песок, заметая следы огромных роботов, голограмма вокруг Тревельяна мерно покачивалась в такт шагам трипода. С каждой минутой он уносил пленника все дальше от фардантовых владений и от корабля, оставшегося у подножий гор. Шли третьи стандартные сутки после приземления, и долг требовал поторопиться, все чаще намекая, что социоксенолог Ивар Тревельян, разведчик-наблюдатель Фонда, кавалер Почетной Медали, Венка Отваги и Обруча Славы, летел вовсе не в этот унылый мир, заброшенный во тьму Провала. Долг шептал, что его ждут совсем в другом месте, на знойной планете с двумя солнцами, где обитали не роботы, а люди. Правда, не очень приятные, склонные к резне, кровопролитию и людоедству, что было только дополнительной причиной для поспешности.
Наконец Ивар произнес:
– Если я верно понимаю, ты хотел подключиться к нашему триподу и захватить управление? Это отличная мысль!
«Еще бы, – проворчал, оттаяв, командор. – Давай-ка займемся делом, паренек. Предупреди жестянку. Мне придется взять под контроль часть его оперативных блоков. Надеюсь, обойдется без соплей и визга».
– Мозг, – произнес Тревельян, стягивая шлем.
Сиденье под ним слегка дрогнуло.
– Слушаю, эмиссар.
– Я подключу к тебе ньюри Советника. – Сняв наголовный обруч, он сдвинул пластинку, закрывавшую кристалл. – Нужно добраться до разума трипода. Цель – полное подчинение. Мой достойный предок будет руководить тобой.
Обычно Мозгу не нравилось вмешательство в его мыслительные процессы, но сейчас обошлось без возражений. Даже наоборот – он пробормотал что-то о высокой чести, о том, что послужит ньюри Советнику как самому Йездану, после чего в подлокотнике кресла раскрылся канал. Ивар опустил туда кристаллик, и крохотное зернышко исчезло в изменчивой плоти трафора. Затем раздался голос командора – на этот раз не телепатический, а вполне реальный; он использовал речевые центры робота.
