Они вступили в тоннель. Очевидно, это было такое же старинное сооружение, как дамба и проложенная по ней дорога; поверхность стен и потолка хранила следы землеройных машин, в полу зияли трещины и выбоины, кое-где встречались груды осыпавшихся мелких камней, перемешанных с обломками древних агрегатов. Здесь царили тьма и мертвая тишина. Трафор, снабженный гравиприводом, бесшумно плыл в воздухе, мягкие подошвы скафа не шаркали и не скрипели, и Тревельян не слышал даже собственных шагов. Точно призрак, он двигался вслед за световым пятном прожектора, огибая каменные завалы и кучи мусора. В кучах, видимо, копались, разыскивая и выбирая ценное сырье – Ивар видел лишь бесформенные куски пластика и керамики, но ни одной металлической детали. Останков прежних обитателей планеты тоже не попадалось, ни костей, ни черепов, ни каких-либо предметов, напоминавших украшения или одежду.
Шли быстро, в полном молчании. Командор, казалось, о чем-то размышлял, но лишь невнятный отзвук его мыслей доносился до Тревельяна. Думал ли он о нынешнем их положении или погрузился в прошлое? Какие картины всплывали в памяти предка? Ему было о чем вспомнить; в 2310 году, юным энсином, он высадился на Тхар, а после семьдесят с лишним лет бороздил пространство, водил корабли и десанты, сражался с дроми, бился с хапторами, горел и замерзал, а в промежутках между битвами залечивал раны. Еще не забывал о женщинах и произвел потомство, достойное героя… Да, воспоминаний у него хватало!
Впереди появилось неяркое зарево. Через сотню шагов проход оборвался на полукруглой площадке, сделанной будто бы из голубоватого, слабо светившегося фарфора, покрытого толстым слоем пыли. Подошвы Тревельяна потревожили ее, материал засветился сильнее, а за Иваром протянулась цепочка отливавших бирюзой следов. Площадка висела над пропастью, черным пространством, падавшим вниз на неведомую глубину; в стенах этого огромного колодца зияли темные круглые пасти тоннелей.
Едва Тревельян ступил на голубую поверхность, как в воздухе зажегся яркий луч и откуда-то из-под площадки всплыла конструкция, похожая на широкое тупоносое суденышко с матовым колпаком. Капсула – несомненно, транспортное средство – замерла там, где начинался луч, уходивший в один из тоннелей; средняя часть колпака сдвинулась, и Тревельян разглядел восемь кресел с вогнутыми сиденьями. Он уставился на них во все глаза – то были первые предметы, принадлежавшие вымершей расе и говорившие о внешнем виде исчезнувших существ.
