— Еще раз дернешься, убью.
— Жаксы, жаксы[3], — простонал Джума и вытянул свои раздавленные пальцы из-под пресса. Почему-то эти гады разговаривали с ним исключительно по-русски, словно отказывались признать в Джуме земляка. Джуме это очень не нравилось, и он всячески старался напоминать, что он тоже казах, пусть и милиционер. Но, похоже, никто из них менять своего отношения к пленнику не собирался.
Вот и сейчас, когда Джума дул на распухавшие пальцы, из окна джипа раздалось презрительное:
— Заткнись.
И после паузы опять по-русски:
— Мент. Собака.
Джума попробовал попричитать шепотом: «Вай-вай, коп...»[4], но в ответ ему напомнили:
— Сдохнешь, пес, если не заткнешься.
И Джума прекратил попытки наладить контакт с бандитами, отложив это неблагодарное занятие до лучших времен.
На рассвете он проснулся от толчка. Разлепив веки, он увидел, что все четверо сидят в машине, а та чуть подрагивает, рокоча и исторгая тепло. Внезапно джип тронулся с места, и Джуму, к его ужасу, поволокло по степи все быстрее и быстрее. Он заорал, задергал ногой, стараясь отцепиться, но безрезультатно. Рубашка на боку разорвалась, и Джума кожей почувствовал все неровности рельефа. Он кричал не переставая, но потом понял, что это бесполезно, и замолчал, обхватив голову руками, чтобы уберечься от острых камней.
Может, через сто километров, а может, метров через пятьсот джип остановился. Малыш подошел к ободранному, окровавленному Джуме и сказал:
— Сегодня ночью я слышал какие-то звуки. Или мне приснилось?
— Нет, — дрожащим голосом ответил Джума. Водитель не заглушил двигатель, и в любой момент все могло начаться снова.
— Ты хотел сбежать? — поинтересовался Малыш. — Только честно.
— Ноге было неудобно, — скривился в жалостливой гримасе Джума.
— А сейчас тебе удобнее?
— Нет! — торопливо признался Джума.
— Мы можем и дальше так ехать, — сообщил Малыш. — На твои глаза это никак не влияет. А волочащийся за машиной мент — это оригинально. Такого ни у кого нет. Другие ребята будут нам завидовать.
— Не надо больше, — взмолился Джума. — Я буду тихо сидеть!
— Да? А кто теперь посадит тебя рядом с собой, такого грязного? Оборванец, вот ты кто. Позор всей казахской милиции, — Малыш засмеялся. — Позор президента Назарбаева! Жаль, фотоаппарата нет, а то отправили бы ему твою фотографию.
Джума промолчал, надеясь, что его тихое смирение заставит Малыша сменить гнев на милость.
— Ладно, — сказал наконец Малыш. — Я тебя отцеплю отсюда...
