— Подозрения подтвердились, — на безукоризненном итальянском сказал тот. — Обнаружено взрывное устройство. Синьор Акмаль требует, чтобы были вызваны специалисты — взрывотехники, а пассажиры перемещены отсюда в другое помещение.
— Синьор Акмаль? — нахмурился карабинер.
— Наш турецкий друг, — холодно напомнил Бондарев. — Я сопровождаю его по поручению министерства.
— И куда мне перемещать эту ораву? — озаботился карабинер.
— Я узнаю у дирекции аэропорта, — успокоил его Бондарев и вышел из зала.
Бондарев дал себе пять минут, чтобы убраться из аэропорта к чёртовой матери. Он шёл к выходу, стараясь придерживаться среднего темпа передвижения пассажиров внутри здания и не выделяться из толпы. За пределами зала всё было вполне мирно и спокойно, никакого оцепления, полиции не больше, чем обычно.
Он без проблем вышел из здания и двинулся к стоянке такси. Значит, сейчас в центр, потом машину напрокат… До Турина, а оттуда… Ладно.
Такси он нашёл, но выехать с территории аэропорта оказалось сложнее — пробка. Машина с Бондаревым на заднем сиденье продвигалась на метр каждые пять минут, таксист яростно переругивался с водителями соседних машин. Бондарев его в этом не поддерживал. Он смотрел на медленно удаляющийся аэропорт и пытался определить шансы Воробья успеть в Москву к понедельнику. Воробью нужно было просто ждать конца проверок, потому что красавец Акмаль в лицо Воробья не знал. Воробья мало кто вообще знал в лицо, потому что Воробей чаще всего общался с людьми через оптический прицел снайперской винтовки, а у таких знакомств продолжений не бывает.
К аэропорту подъехала машина с красным крестом на борту. К ней подкатили носилки с человеком, с головой покрытым простыней. Бондарев подумал, что у немца в туалете вообще-то были хорошие шансы выжить. Неужели Бондарев переборщил? Или… Или это они так замаскировали другое тело, чтобы никто не увидел… Тело, которое надо замаскировать. Чьё же это тогда тело? Из машины вышли люди, чтобы затащить носилки внутрь. Белых халатов, отметил Бондарев, на них нет. Неаккуратно.
Машина с красным крестом резко тронула с места, но немедленно застряла в той же пробке, метров на сорок позади бондаревского такси. Бондарев подумал.
— Скузи, — сказал он таксисту. — Извини, я сейчас выскочу на минутку, идёт? Газету куплю, ладно? Вот даже пиджак оставлю…
Таксист красноречиво махнул рукой. Бондарев выбрался из машины и, лавируя между прочими жертвами пробки, снова оказался возле аэропорта. Он вошёл внутрь, проклиная собственную маниакальную тщательность, но иначе сейчас он просто не мог.
