С борта уносившего ее парохода смотрела Агарь на исчезавший в утреннем тумане Константинополь. Город, в котором она родилась и в котором до сих пор жила, только в последний момент показался ей прекрасным.
Вместо клоаки, по которой еще год назад она шлепала в рваных ботинках, перед глазами, точно золотое кружево, вставало волшебное видение.
Она задрожала при мысли о том, что, может быть, всю жизнь только после потери будет познавать цену вещей.
Пароход огибал выложенный белым и черным мрамором старый Сераль. Вскоре от чудесного миража остался один только розоватый туман, в котором растворялась серая дымка стоящих в гавани пароходов.
На юге как-то внезапно выросли Принцевы острова. В воде плескались и кувыркались серебристые дельфины.
Утомленная кружащим голову воздухом, Агарь спустилась в каюту второго класса, где почти никого не было, и стала укладывать кое-как брошенные носильщиками вещи. Было у нее два прекрасных сундука, совсем новый чемодан и очень элегантный дорожный несессер. К каждому сундуку была прикреплена этикетка с четко выведенной надписью «Мадемуазель Жессика, балерина».
Для этой метаморфозы госпоже Лазареско понадобилось всего шесть месяцев.
Немного больше года прошло со дня первой встречи Агари с Линой де Марвиль, уже погрузившейся в тень, где одиноко гаснут падающие звезды.
Еще на том знаменитом ужине почтенная женщина, окончательно побежденная бросаемыми в сторону Агари взглядами и комплиментами присутствующих, взяла с нее обещание прийти к ней на следующий день. Этой девочкой определенно стоило заняться. Метод госпожи Лазареско, который оправдал себя несколькими блестящими удачами, заключался в том, чтобы на воздушные замки не тратить ни времени, ни труда, ни денег. Но, вместо того чтобы попросту пустить по рукам попавшую к ней девушку, она давала ей некоторое артистическое образование, ухитряясь даже распознать, в какой области было больше всего шансов на успех.
Для этого нужен был предварительный денежный вклад. Госпожа Лазареско не колебалась. Все расходы за короткое время покрывались каким-нибудь весьма скромным и серьезным господином. Для Агари такой «шкатулкой» стал Григорий Стамбулиан. Он дал госпоже Лазареско деньги на наряды и на соответствующее образование.
Надежду сделать из Агари певицу пришлось вскоре оставить. У нее был абсолютно не гибкий и маловыразительный голос.
В роли же танцовщицы она могла кое-чего достичь, и весьма быстро. К тому располагало и ее телосложение.
