– Вы не удивились, когда получили обратно бумажник?
– После тридцати лет работы в полиции перестаешь чему-либо удивляться.
– А когда обнаружили в нем деньги?
– Вы в них очень нуждаетесь, не так ли?
– Да. У меня в кармане было всего лишь десять франков. На эти десять франков я пил. На ваших глазах я истратил последнее. Пить больше не на что.
– Однако вы живете в Париже, — заметил Мегрэ.
– Откуда вы знаете?
– И даже в этом квартале.
Рядом никто не сидел, было тихо, и они могли говорить, не повышая голоса. Слышно было, как то и дело открывалась и закрывалась дверь, покупатели заходили за сигаретами и за спичками.
Человек на мгновение замолчал, как и во время разговора по телефону. Он был бледен, изможден. Чувствовалось, что он пытается угадать ловушку, в которую комиссар хочет его заманить.
– Я так и думал… — проворчал незнакомец.
– Что вы думали?
– Что вы точно угадаете, где я живу, и заманите меня в ловушку…
– И что дальше?
Незнакомец внезапно рассердился, его голос звучал громко, словно он забыл, что находится в общественном месте.
– А как только попадусь в ловушку, мне будет конец!
Он посмотрел на открывшуюся дверь, и комиссар даже подумал, что он сейчас сбежит. Похоже, соблазн был велик. В его карих глазах мелькнула какая-то мысль. Потом он протянул руку к кружке и выпил ее залпом, посматривая на своего собеседника оценивающим взглядом.
– Теперь легче? — спросил Мегрэ.
– Еще не знаю.
– Вернемся к бумажнику.
– Зачем?
– Из-за него же вы решились мне позвонить?
– Денег там было недостаточно, прямо скажем.
– Для чего недостаточно?
– Чтобы сбежать… Сбежать — в Бельгию, Испанию… — и снова с недоверчивым видом: — Вы приехали один?
– Я не вожу машину. Мой инспектор привез меня сюда и ждет на углу улицы Сен-Шарль. — Человек поспешно поднял голову.
– Вы установили мою личность?
– В наших досье нет вашей фотографии.
– Значит, не отрицаете, что искали?
– Конечно.
– Зачем?
– Из-за бумажника, а главное — из-за медали.
– Почему вы остановились на углу улицы Сен-Шарль?
– Потому что это в двух шагах отсюда, и мы там проезжали.
– Вы не получили никаких донесений? Ничего не произошло на улице Сен-Шарль?
Мегрэ не успевал следить за менявшимся выражением лица своего собеседника. Редко приходилось ему встречать человека столь взволнованного, измученного.
Он боялся. Это очевидно. Но чего?
– Комиссариат ни о чем вам не сообщал?
– Нет.
– Клянетесь?
– Я клянусь только на скамье присяжных. — Незнакомец, казалось, взглядом хотел пронзить комиссара насквозь.
