Награбленные товары выгружали на берег. Часть их раздавали горожанам, а остальные хранили в пакгаузах, чтобы потом, когда понадобится, было что везти на обмен.
Фрис-чедские женщины шили себе наряды из дорогих тканей, которые в Европе стоили огромных денег. А драгоценных украшений у них было столько, сколько, пожалуй, и не спилось иным графиням и герцогиням. Пираты любили баловать этими, как они говорили, безделушками, своих матерей, жен, дочерей, сестер, невест.
Сами же одевались без затей. Носили штаны из прочной парусины, куртки из хорошо выделанной кожи, башмаки или легкие сапоги и широкополые матросские шляпы. Когда на острове устраивались пышные свадьбы или гонки на лошадях, надевали рубашки с широкими рукавами, повязывали на шею разноцветные косынки.
Еды — хоть завались, питья — тоже, все одеты, обуты, а что еще, спрашивается, надо для хорошей жизни!..
Да, говорил Фил, основатели Фрис-Чеда поступили очень разумно, с самого начала отгородившись от остального мира. Когда рядом все свои и никто не грызется из-за денег, это отлично. Это и есть то, что называется правильной жизнью, разве не так?
Порой, рассеянно глядя на фрис-чедских мальчишек, он вспоминал собственное детство. Оно у него было таким же, как у этой веселой, драчливой, отчаянной ребятни.
Ни школы, ни книг на острове не было. Едва научившись ходить, каждый мальчишка усваивал суровые правила будущей взрослой жизни. Он приучал себя к мысли, что в первом же сражении может погибнуть или стать калекой. Что нет ничего позорнее, чем испытывать жалость к врагам. Что физическая боль — это пакость, которую, пока ты еще в сознании, надо перетерпеть молча, сцепив зубы. Что запах крови так же обычен, как запах моря. Что гибель отца, брата или лучшего друга — это то, к чему надо заранее привыкнуть. Что весь мир ненавидит фрис-чедцев и на на это надо отвечать только ненавистью. Что нет земли лучше и дороже, чем этот остров, но если отсюда придется уйти на повое место, то это надо сделать без сожаления, ибо так решил адмирал.
Женщин в море никогда не брали. В детстве они могли наравне с мальчишками обучаться парусному делу, стрельбе, рукопашному бою — если только сами этого хотели. Но дальше внутренней бухты путь им был заказан. Считалось, что женщина на корабле — это к беде. Женщины должны были уметь то, что им положено было уметь: заниматься домашним хозяйством, рожать и воспитывать детей, ухаживать за ранеными.
Редко случалось, чтобы пираты приходили из рейсов без потерь. Погибших хоронили сразу после боя, в море. А добравшись до родной бухты, сносили на берег раненых — окровавленных, со спутанными волосами на мокрых лбах, беспомощных, жалких, мечущихся в беспамятстве, с перебитыми руками и ногами.
