Уилсон сидел рядом с шофером, громадным филиппинцем с прыщеватым лицом. В свое время он был профессиональным борцом по прозвищу Килла из Манилы, хотя вообще-то происходил из небольшой деревеньки, выращивающей рис у подножия Минданао, и учился в семинарии, готовясь стать священником. Уилсон с детства помнил это лицо по экстравагантным воскресным утренним телепередачам, а также по журналам, посвященным борьбе. Он попытался завести с Киллой разговор, но тот хранил молчание.
— Вы не будете возражать, если я включу радио? — спросил Уилсон, все еще находясь под впечатлением минувших передряг.
Шофер отрицательно покачал своей массивной головой:
— Нельзя. Боссу музыка не нравится.
Уилсон посмотрел через плечо, но различил лишь темный силуэт Луиса де ла Ваки сквозь стеклянную перегородку.
Уилсон вышел из машины у моста. Звезды над огромными готическими башнями начали бледнеть, на востоке загоралась заря, багряная с фиолетовым оттенком. Уилсон обогнул машину и постучал в заднее окно. Через некоторое время стекло с шуршанием опустилось. Появилась левая половина лица Луиса де ла Ваки, правую скрывала тень.
— Эй, спасибо за то, что подвезли, — сказал Уилсон. — Отсюда я пойду сам. — И махнул рукой в сторону моста.
Идальго, помолчав, ответил:
— Нет такой опасности, которая была бы больше, чем надежда на вознаграждение.
Уилсон кивнул, переваривая услышанное.
— Принц Энри, мореплаватель, сказал это одному из моих предков пятьсот лет назад. Звали его Хил Занес, он был первым белым человеком, который обогнул Африканский рог, что считалось невозможным. И я передаю этот совет вам.
— Спасибо, — промолвил Уилсон.
— Но в следующий раз опасность будет значительно большей, уверяю вас.
Оконное стекло поднялось, машина развернулась и загромыхала по выбоинам, направляясь к городу, который становился все светлее.
Уилсон последовал за тускнеющими звездами по мосту, затем по пустынным улицам своего Рубикона. В некоторых складах уже началось движение; на улице Оверлук грузовики, доставившие вчера товары, прогревали моторы. Уилсон явился домой в 5.20, как показывали часы на камине. Менее чем через три часа ему нужно было на работу. Он снял пиджак и ботинки, вынул из карманов расческу, бумажник и ключи от квартиры, разорванную игральную карту — валет червей, еще кое-что и две скомканные пятисотдолларовые банкноты. Тысяча баксов! Столько он не получал за полмесяца на «Чайной бирже».
