Я стоял на дороге рядом с полицейским-мотоциклистом. Я уже спросил, можно ли мне спуститься вниз, и мне сказали, что нельзя, что нужно оставаться на дороге. Услышав треск раций, я снова задал вопрос:
— Она сильно пострадала? Моя жена ранена?
— Мы узнаем это с минуты на минуту.
Полицейский был совершенно спокоен.
— А тот, другой человек?
— Минуточку, — сказал полицейский. У него в шлеме были встроенные микрофон и наушники, и он просто понизил голос и произнес какой-то шифр: — …Запрос четыре-ноль-два, ответьте на семь-три-девять…
Я стоял у края дороги и пытался рассмотреть, что происходит внизу. Спасатели окружили «БМВ» со всех сторон, несколько человек забрались под перевернутую машину. Они возились там уже довольно долго.
Полицейский сказал:
— Ваша жена без сознания, но она… Она была пристегнута ремнем безопасности и осталась в машине. Они думают, что с ней все в порядке. Жизненно важные показатели стабильны. Они говорят, что позвоночник не поврежден, но… она… похоже, у нее сломана рука.
— Но с ней все в порядке?
— Они думают, да. — Он еще немного помолчал, слушая. Я слышал, как он проговорил в микрофон: — У меня здесь ее муж, так что давайте восемь-семь.
— Повернувшись ко мне, полицейский сказал; — Да. Сейчас ее поднимут наверх. В больнице проверят, нет ли внутреннего кровотечения. У нее сломана рука. Но они говорят, что в целом с ней все в порядке. Сейчас ее укладывают на носилки.
— Слава богу, — проронил я.
Полицейский кивнул.
— Это опасный участок дороги.
— Здесь такое уже случалось раньше?
Он снова кивнул.
— Тут по нескольку раз в год кто-нибудь переворачивается. И далеко не всегда так удачно.
Я достал свой сотовый и позвонил Эллен, попросил ее объяснить детям, что волноваться не стоит, что с мамой все будет в порядке.
— Особенно Николь, — подчеркнул я.
— Я о них позабочусь, — пообещала Эллен.
Я сунул телефон обратно и снова повернулся к полицейскому.
— А что с другим человеком?
— Она была в машине одна.
— Нет, — сказал я. — С ней был какой-то парень.
Полицейский снова поговорил по рации, потом повернулся ко мне.
— Они говорят — нет. Нет никаких признаков другого человека.
— Может быть, его выбросило из машины? — настаивал я.
— Сейчас они спросят у вашей жены… — Он послушал, потом сказал: — Она говорит, что была одна.
— Вы шутите.
Он посмотрел на меня и пожал плечами.
— Она так говорит.
В мерцающем свете красных мигалок я не смог рассмотреть выражение его лица. Но, судя по тону голоса, он решил, что я просто не знаю свою собственную жену. Я отвернулся и посмотрел вниз, за край дороги.
