— Слушай, Джек, я должна тебя предупредить… — продолжала она виноватым голосом. — Эрик, наверное, расстроится…
— Почему?
— Ну… Я обещала, что приду на игру.
— Но почему, Джулия? Мы ведь уже говорили с тобой о таких обещаниях. Ты ведь никак не могла попасть на эту игру. Она же начнется в три часа дня. Почему ты сказала ему, что придешь?
— Я думала, что смогу вырваться.
Я вздохнул. И постарался убедить себя, что так она проявляет заботу о детях.
— Хорошо. Не расстраивайся, солнышко. Я как-нибудь это улажу.
— Спасибо. Да, кстати, Джек! Насчет этих салфеток под приборы. Бери какие угодно, только не желтые, ладно?
И она отключилась.
На ужин я приготовил спагетти, потому что против спагетти никогда никто не возражал. К восьми вечера двое младших уже спали, а Николь заканчивала делать уроки. Поскольку ей было уже двенадцать лет, спать она укладывалась в десять вечера, хотя и не хотела, чтобы об этом узнал кто-то из ее друзей.
Самой младшей, Аманде, было всего девять месяцев. Она уже повсюду ползала и научилась стоять, держась за окружающие предметы. Эрику было восемь, он был помешан на футболе и играл в футбол все свободное время, за исключением того, когда переодевался рыцарем и бегал за старшей сестрой по всему дому, размахивая пластиковым мечом.
Николь была в таком возрасте, когда девочкам свойственна особенная скромность. Эрик очень любил забирать у нее бюстгальтер и бегать по дому с криками: «Ники носит лифчик! Ники носит лифчик!» А Николь, которой чувство собственного достоинства не позволяло броситься за ним вдогонку, стискивала зубы и ныла: «Па-а-ап! Он опять это делает! Па-а-ап!» Поэтому мне самому приходилось излавливать Эрика и внушать ему, что брать вещи сестры нельзя.
Вот так и проходила моя жизнь. Сначала, сразу после того, как я потерял работу в «МедиаТроникс», мне было очень интересно возиться с беспокойными делишками и улаживать постоянные недоразумения между сыном и дочерью. По большому счету, это не слишком отличалось от того, что мне приходилось делать на работе.
В «МедиаТроникс» я был начальником отдела программирования, руководил группой талантливых молодых программистов. В свои сорок лет я был уже слишком стар, чтобы самому работать программистом. Писать компьютерные программы — это дело молодых. Поэтому я полный рабочий день улаживал проблемы своих подчиненных. Как и большинство программистов Кремниевой Долины, моя команда, похоже, не вылезала из кризиса из-за разбитых «Порше», неверных подружек, неудач на любовном фронте, скандалов с родителями, «отходняков» после таблеток — и все это на фоне напряженного рабочего графика со всенощными марафонами на ящиках диетической колы и чипсов.
