Примечание: Как раз во время процесса описания пребывания генерала Радуева в камере № 101 я был прерван. Меня вынули из камеры и, как полагается, руки за спиной, провели коридорами к следователю майору О. А. Шишкину. Там меня ждали два моих адвоката и несколько следователей. У меня взяли образцы почерка, т. е. я написал два диктанта: на французском и на русском. Затем, в другом кабинете, огромный следователь калмык провёл очную ставку с обвиняемым по моему делу, с предателем Д. К. Войдя, я увидел на стуле сломленного бескостного человека из жидкой глины. Согласно Корану первый человек был сделан из глины. В нем как будто ни одной кости не осталось. Он был как червь. На меня он не только не смотрел. Всё его тело вытянулось от меня. В сторону вверх и вправо изогнулся, глаза как можно дальше от меня уводя. Ему бы хотелось, думаю, сидеть с коробкой на лице. Можно ещё сравнить то существо, которое я увидел, с отёкшей свечой. Он дал лживые, выгораживающие его глину показания. Глухим голосом зомби. Его, конечно, очень били и страшно запугивали в его городе перед доставкой в Москву. И он стал червем, этот близорукий парень, похожий на вечного студента, на первом съезде партии он сидел в бейсбольной кепке. Он писал в «Лимонке» смелые, героические статьи под псевдонимом «Опричник». И вот опричник лжёт, оговаривает председателя Партии, вождя, утверждает, что я, якобы, приказал ему найти и приобрести партию оружия. Опричник червем растекается по стулу. Человековедение — наука, в которой не перестаёшь удивляться.
Вернувшись в камеру вечером я продолжил писать о генерале Радуеве. И мне было стыдно, пусть и на дистанции, перед Радуевым со второго этажа из камеры 101, мне было стыдно в моей камере 24. Стыдно за червя опричника, у которого на месте живой глаз, которому не пришлось придерживать крышку черепа, полночи ожидая врача или смерти. Fighting spirit, воинственный дух чечена оказался выше fighting spirit члена НБП, а ведь я же их генерал, этих пацанов. Я винил себя, что не предупредил, что будут страшно бить «свои». К ночи я, впрочем, рассудил, что счёт у нас с чеченами ничейный. Ведь первые мои полтора месяца я делил камеру с мощным психопатом, который усиленно «кошмарил» меня. Сладострастно шипел: «Ты проклянёшь день, в который ты родился, тебя будут убивать медленно, тебя затравят, забьют, ты будешь языком лизать дальняк…» Я понимал, что ему обещали снять часть срока. После того, как его убрали, я узнал, что этого же персонажа подсаживали к чечену по фамилии Французов, замешанному в приготовлении взрывов, вот где, в каком городе не помню, он, кажется, подвозил гексаген. Французова психопат сумел «закошмарить». После ночи запугивания (психопат — как каменная глыба) Французов подписал чистосердечное признание — «чистуху». Так что в этом моральном поединке с чеченами выиграла НБП. Я-то перенёс закошмаривание, не сломался. Это всё fighting spirit и fighting instinct, ребята. Уже утром я с лёгким сердцем вернулся к генералу Радуеву, к описанию фрагментов его жизни со слов сокамерника, потому что подсчитал, что по fighting instinct у нас в тюрьме с чеченами счёт 1:1. Думаю, что вместе с Радуевым администрация изолятора меня никогда не посадит, дабы я не завёл знакомства с племенем с высоким fighting instinct.
