В конце той пресс-конференции Сорос произнёс речь. При этом он смотрел на меня. Потому что я бесцеремоннее, чем Дугин, сказал ему, что он наш враг, и мы будем с ним бороться. Сорос говорил как Зюганов. В его речи вся терминология была социалистическая, марксистская, как в словаре Petite Robert. В такт его речи мистически и радостно улыбался Пётр Авен, мерцая глазами сквозь затемнённые толстые очки, такие же как у Сороса. (Тут, мистически, как по заказу, «Русское радио» объявило, что Сорос сегодня выступил на пресс-конференции в Москве и возмущённо потрясал циркуляром Академии Наук, обязующим учёных хранить свои тайны при общении с иностранцами.)
Ещё в 1993 году, баллотируясь в Тверской области по 172-му избирательному округу, я отвечал на вопросы избирателей: за частную ли я собственность или против? Не коротким «нет» или «да», но отвечал, что я за эффективную форму собственности. Важно, чтобы завод, фабрика приносили доход, чтобы и рабочим была хорошая зарплата и государству бы налоги были заплачены, а кто владелец завода, один ли это человек, или рабочий коллектив, или акционеры, — безразлично. Я и сегодня стою на той же позиции, в том что касается этих жутких бетонных (или старых кирпичных) корпусов, обыкновенно находящихся на окраинах города, называемых заводами или фабриками. В юности я отдал часть жизни, рубил, грузил, таскал металлы и руду внутри таких корпусов, потому я их очень хорошо знаю. По доброй воле туда, в эту жару, или холод, химическую вонь и сквозняки, никто не пойдёт. Посему обсуждать надо бы не проблему собственности (этому господину в полосатых штанах или этим десяткам типов в джинсах принадлежат акции предприятия), а проблему избавления человечества от такой мерзости, какими являются заводы и фабрики.
Я писал о проблемах экологии ещё в 1988 году в «Дисциплинарном санатории», я предвидел даже появление радикальных экологических групп, которые станут с оружием в руках защищать свои убеждения. Хотя такие агрессивные группы пока ещё не зарегистрированы ни правительствами, ни СМИ, я уверен в моём предсказании будущего. Также я уверен, что вопрос формы собственности предприятий, заводов и фабрик, средств производства не только перестал быть революционным (выше я уже говорил, что под лозунг «Фабрики — рабочим!» сегодня никто не придёт), но и стал вопросом схоластическим, бессмысленным.
Ничего удивительного. Нравы человечества меняются. Законы Ману за самовольный перенос межевого камня (граница между двумя участками земли) карали смертной казнью. Сейчас подобные проблемы решаются обменом взаимными ругательствами в сельской администрации и только.
