И я привычно впал в экстатический транс. То есть я отдался иссиня-яркому небу, солнцу, зелени деревьев. Над плацем дул ветерок. Я как мог выше приподнял козырек своего кепи и подставил лицо солнцу. И сузил глаза. Я так стоял, счастливый монах, общающийся с Солнцем и через Солнце с Творцом всего живого. Я оцепенел от Счастья, и только на оболочке моих глазных яблок (колотых и битых еще в 1996 году) двигались дубаки, козлы с бумагами пересекали мои глаза, прошла медсестра, толстая и старая, в сопровождении двух солдат с дубинками. Скользили они, как тени по воде, а моим глазам было все равно. Сияющее древнее небо и я. Зэки в это время перешептывались, переваливались, топтались нетерпеливо.
Когда настал черед букв «П», «Р» и «С», пошел и я мимо поста №1 в здание администрации. Впрочем, еще в состоянии нирваны. Множество кепи лежало на лестничной площадке второго этажа, их оставили осужденные, перед тем как углубиться в кишку административного коридора. Там был в конце тупик, в той комнате принимал меня однажды оперативник Алексеев. Сейчас мы прошли к двери другой комнаты. Там еще стояли несколько осужденных с фамилиями, начинающимися на предыдущие буквы. Мы построились вслед за ними в порядке живой очереди. И повернулись лицами в коридор. Ко мне подошел диктор радиорубки колонии дядя Толя Фефелов и завел со мной беседу. Точнее, он продолжил беседу, которую пытался начать со мной на плацу. Там я лишь промычал что-то ему в ответ и ушел головой вперед вверх, в нирвану. В коридоре он настиг меня. Но даже в коридоре я сумел не разговаривать с ним. Два года тюрьмы и колония научили меня навыкам ухода в метафизический мир. Потому я кивал дяде Толе, дружелюбно улыбался ему, а сам стоял там под тусклыми лампочками, как под солнцем, и ой как мне было хорошо и спокойно!
Когда вышел изможденный монах, брат мой осужденный, последний в очереди монахов передо мной, вышел грустный, я постучал в дверь.
— Разрешите? Осужденный Савенко, приговорен по статье 222-й, часть 3 к четырем годам лишения свободы, начало срока 7 апреля 2001-го, конец срока… — Только тут я осмотрелся и увидел, что в комнате полным-полно офицеров.
— Достаточно, — сказал Хозяин, сидевший во главе стола. — Что там у нас с Савенко? — спросил Хозяин, обращаясь к группе офицеров, сидевших вдоль комнаты справа от меня.
— Так как Савенко не отбыл еще положенных шести месяцев в колонии, — начал, подымаясь, тощий капитан Жук.
