На самом деле ничего для себя он там вычитать не мог. Это были очень осторожные, стропроцентно нейтральные записи о лагере. Я, в конце концов, мыкался по тюрьмам уже третий год и знал, что нельзя давать характеристики, нельзя записывать то, что тебе рассказали под секретом и без другие зэка.
— А где же продолжение? — спросил он, закрыл тетрадь и передал ее мне.
— Пока нет впечатлений.
— Обо мне ничего не пиши, — сказал он.
— Не собираюсь.
— Пойдешь в шестьдесят первую бригаду. Прокоп, покажи ему шконку!
— Куда его? — спросил Прокоп.
— Рядом с собой положишь, а Рыбалко в малую спалку.
— Бери матрас, — сказал названный Прокопом широколицый, коренастый зэк. Я взял мой матрас, стоявший в углу рулоном, он топорщился серыми простынями, и мы вышли. Мне отвели вполне приличное место на нижней шконке. Наверху надо мной постели не было.
— Падай здесь, — сказал Прокоп вполне дружелюбно.
— А какая бригада этапная? — спросил я.
— Не твоя. Шестьдесят вторая, — коротко бросил он. — А что?
— Видел внизу, у меня там старые знакомые.
— Ты лучше к ним не обращайся, — посоветовал он. — Им же хуже будет. Тебе, может, ничего не будет, но им с нами разговаривать можно только по разрешению бригадира. В туалет они ходят по команде, все сразу, курить ходят в отведенное место по команде, когда разрешат. Так что, если не хочешь, чтоб твой знакомый заехал в карцер, с ним не останавливайся.
— Что теперь делать? — спросил я.
— Иди в локалку, там потопчись. Чего тебе делать, найдется, ты же грамотный. Грамотных у нас мало. Вот Лещ у нас уходит. Он у нас документы писал. Если у тебя почерк хороший, ну, разборчиво по-печатному писать умеешь, будешь вместо Леща писать. У тебя какой срок?
— Четыре года. Больше половины отсидел.
— Ну вот, немного попишешь и домой пойдешь. А так чего тебе делать, тебе ж на промку ходить не надо, ты уже по возрасту пенсионер. Чего они тебя к нам послали, тебе в девятый отряд надо. И чего из тринадцатого убрали?
— Думаю, потому что лишнего наговорил.
— Вот этого не надо. Здесь все хотят в рай проскочить за счет ближнего. Все докладные пишут. Молчи как змей.
* * *
Я спустился в локалку. Этапные как раз встали жопа к жопе в крошечный квадрат асфальта, с двух сторон обрамленный урнами. Им разрешили курить. Через некоторое время от них отделился высокий бледный парень и подошел ко мне.
— Эдуард, здравствуй. Ты помнишь, не забыл меня? Я Санек Лукьянов. Мы вместе в 125-й сидели. Старший Игорь Филиппов, помнишь?
