К такому выводу приводят памятники изобразительного искусства первой половины V в., свидетельствующие о широком распространении мифа — вероятно, под влиянием Стесихора. Так, на одной из краснофигурных аттических ваз, где около персонажей, участвующих в изображенной там сцене, подписаны их имена, мы видим убитого и свалившегося с трона Эгисфа, слева от него — Электру, а справа — Ореста с мечом и позади него — Клитеместру с занесенной над сыном секирой. Электра, протянув руку к брату, призывает его оглянуться, дабы уклониться от угрожающего ему удара. Так мы оказываемся в непосредственной близости к эсхиловским «Хоэфорам». где Клитеместра, узнав о смерти Эгисфа, требует, чтобы ей подали секиру, но ее готовность к вооруженному сопротивлению пресекает Орест, появившись с обнаженным мечом из ворот дворца (887—895).
«Хоэфоры» Эсхила, средняя часть его трилогии «Орестея» (458 г.), — прямая предшественница обеих «Электр», написанных примерно четыре десятилетия спустя. Но если Еврипид во многом переиначил миф, то Софокл, в общем, придерживался линий, начертанных Эсхилом. Сравнивая обе трагедии, мы вместе с тем увидим и то новое, что внес в трактовку образов Софокл.
«Хоэфоры» начинаются с появления вернувшегося из изгнания Ореста у могилы отца: он просит умершего о помощи в совершении мести его убийцам. При виде процессии женщин, приближающихся к гробнице, Орест отходит в сторону, оставив на могиле свой скромный дар — прядь волос. Электра, которая возглавляет траурное шествие, объясняет участницам хора свое затруднение: мать послала ее с возлияниями покойному, но как исполнить ее приказ, если умерший пал от ее собственных рук? Хор советует Электре, совершая возлияние, молить отца о скорейшем возвращении мстителя — Ореста. Найденная на могиле прядь волос и оставшиеся на земле следы повергают Электру в сильнейшее волнение: и волосы совпадают по цвету с ее собственными, и в отпечаток ноги укладывается ее ступня, — сомнения нет: Орест близок, н он в самом деле выходит из укрытия. Быстрое узнавание, рассказ Ореста о приказе Аполлона отплатить равной мерой убийцам отца, и развертывается обширнейший коммос с участием хора, Ореста и Электры. От плача и воспоминаний об отце хор и Электра переходят к тяжелому настоящему: отцовский трон в руках убийц, с Электрой они обращаются, как с последней рабыней. Наконец, задача коммоса выполнена — в Оресте созрела решимость поднять меч на родную мать. Он узнает содержание ее сна и излагает свой план: под видом чужеземцев из Фокиды он и Пилад принесут весть о смерти Ореста, усыпят этим бдительность царствующей четы и проникнут во дворец. Юноши удаляются, Электра уходит во дворец — на случай, если им там понадобится ее помощь. Больше она не появится. После стасима Орест и Пилад возвращаются, излагают перед Клитеместрой вымышленную историю о встрече со Строфнем, шурином Агамемнона, к которому она еще до возвращения царя отправила малолетнего сына. Строфий-де сообщил им о смерти Ореста и просил передать родным урну с его прахом. Клитеместра приглашает молодых людей в дом и посылает за Эгисфом, который является по ее вызову. Сама она, по-видимому, оставляет мужчин наедине и удаляется в свою половину, потому что после очередного стасима из дворца выбегает перепуганный слуга и стучит в двери женского покоя. Услышав от него загадочную фразу: «Мертвые убивают живых», Клитеместра сразу оценивает ситуацию, требует, чтобы ей вынесли секиру, но тут ее застает уже сразивший Эгисфа Орест. Короткая, но сжатая, как пружина, стихомифия между матерью и сыном — и он уводит Клитеместру во дворец, чтобы она заснула последним сном рядом со своим любовником. Хор торжествует победу, но Орест, уверенный в своей правоте, испытывает неожиданную тревогу: он видит, как его окружают зловещие Эринии, и убегает за спасением от них в Дельфы к Аполлону, отдавшему приказ об убийстве матери.
