Аннет помолчала, стряхивая с сигареты пепел, а потом сделала какой-то беспомощный жест:
– Я не знаю.
При этом она встретилась со Святым взглядом, и он понял, что она вовсе не желает просто потянуть время. Теперь он ждал с неподдельной серьезностью, и она, наконец, заговорила:
– Попавший в дурную компанию человек – мой брат. Но, честное слово, он действительно неплохой парень. Я не знаю, что с ним произошло. Ему не нужно было никого обманывать: он слишком умен. Даже когда он был еще маленьким и учился в школе, он уже чертил и рисовал как настоящий художник. Все говорили, что у него блестящее будущее. Когда брату исполнилось девятнадцать, он поступил в художественную школу. Даже профессора считали, что он гений. Он стал выпивать и плохо себя вести, но это все потому, что был молодой. Я ведь на целых полтора года старше его. И мне не нравились некоторые его приятели. Тот человек, которого... арестовали вместе со мной... был одним из них.
– И как же его зовут? – спросил Святой.
– Джарвинг, Кеннет Джарвинг... Думаю, он всегда льстил Тиму, заставляя того чувствовать себя настоящим взрослым человеком. Мне он не нравился. Он даже хотел сделать меня своей любовницей. Но он стал лучшим другом Тима, а потом... потом Тима арестовали как фальшивомонетчика. И оказалось, что Джарвинг все время знал об этом. Он был главарем банды, для которой Тим и изготовлял фальшивые деньги. Но полиция до него не добралась.
– Очаровательный парень, – задумчиво сказал Святой.
Тут вошел Попрыгунчик с кофе, открыл рот, чтобы сказать что-то веселое, но, почувствовав атмосферу разговора, передумал. Он даже стоял-то на одной ноге, открыв рот для будущих слов и почесывая правое ухо. Аннет Викери продолжала говорить, не обращая на него внимания.
– И Тима, конечно, посадили в тюрьму. Думаю, судьи не хотели его сурово наказывать и дали ему всего восемнадцать месяцев. Они сказали, что, очевидно, Тим был жертвой кого-то постарше и неопытнее. Его, наверное, вовсе бы не посадили, если бы он выдал Джарвинга – тот-то и был нужен полиции. Но Тим этого не сделал. Он даже поклялся, что никогда мне не простит, если я что-нибудь расскажу. Не надо было мне, наверное, его слушать. Но он так настаивал! Я просто испугалась. Я же не знала, что могут с Тимом сделать другие члены банды, если бы он их выдал. И я... я ничего не сказала. Вот так Тим и попал в тюрьму.
– Когда это было?
– Тим вышел всего три недели назад. Ему уменьшили срок за примерное поведение. Только я знала, когда его выпустят. Джарвинг пытался заставить меня сказать ему, ло я наотрез отказалась. Я хотела уберечь от него Тима. Да Тим и сам сказал, что больше не хочет с ним связываться. Через Общество содействия бывшим заключенным он получил работу в типографии в Далвиче, а в свободное время снова собирался заняться живописью и вообще зажить нормальной жизнью. Я в это поверила, верю и сейчас. Но... тот фунт, ну, который вы разменяли... был из тех денег, что он дал мне только вчера, сказав, что возвращает долг. Он сказал, что продал несколько карикатур в какой-то журнал.
