Пиджака на нем не было, галстука не было тоже, рубашка выглядела так, словно Адреналин не снимал ее ни днем, ни ночью в течение, по крайней мере, двух недель, да и брюки недалеко от нее ушли. Адреналин был небрит, грязен и, кажется, очень доволен собой.
– А, это ты, – сказал он, не дав Зимину открыть рот. – Слушай, ты так не вовремя... Чертовски много работы, я просто не справляюсь.
Зимин с отвращением заметил, что у него расстегнута ширинка.
– Штаны застегни, работник, – процедил он сквозь зубы. – Ты что творишь, а?
Адреналин ответил односложно, одним коротеньким непечатным словечком исчерпывающе описав процесс, прерванный появлением Зимина.
– Кстати, – добавил он, небрежно задергивая "молнию" на брюках, – ты не хочешь ее дотрахать? По-моему, она ушла неудовлетворенной. Ты не волнуйся, она не будет возражать. Ей сейчас что я, что ты, что колхозный хряк – все едино.
– Слушай, ты, животное, – подходя к нему вплотную, прошипел Зимин, – ты хотя бы знаешь, во что нам обошлась твоя выходка?
– Ты про контракт, что ли? – невинно тараща глаза и не делая ни малейшей попытки освободиться, спросил Адреналин. – Который с американцами? Да плюнь ты на него, Сеня! Что нам американцы? Они – империалисты. А ты у нас кто? Ты у нас – Буденный! Мы кгасные кавагегисты, тгям, тгям, тгям, и нету лучше конника, чем наш Абгам, – кривляясь, картаво пропел он.
Странно, но перегаром от него не пахло. Застарелым потом – да, пахло, кислой вонью немытого тела шибало за версту, и женскими духами, и вообще бабой, и давно не чищенными зубами. И никотином, само собой, от него разило, как из старой прокуренной трубки, но вот алкоголем – ни-ни. "Неужто наркотики? – испуганно подумал Зимин. – Тогда – все, труба".
– Не надо на меня так смотреть, Семен Михайлович, – насмешливо продолжал Адреналин. – Если хочешь честно, то плевать я хотел на твой контракт, на убытки твои дурацкие. И вообще на все на свете я плевать хотел, потому что цена всему этому – кусок овечьего дерьма. Я там, на нарах, все хорошенько обдумал и решил, что с меня хватит. Хватит, понял? И мне сразу стало хорошо. Отлично! Ты видел, что я сделал с этой телкой? Месяц назад я о таком даже не мечтал и не верил, что так бывает. А теперь могу – хоть час, хоть два, хоть сутки. Потому что мне хорошо! А ты? Вот упустил ты из-за меня этот свой идиотский контракт, плохо тебе от этого, хоть в петлю полезай, и кто в этом виноват, ты отлично знаешь, и что дальше? Вот ты пришел сюда, ко мне – зачем? Что делать станешь? Ну, схватил ты меня за грудки, а дальше, дальше-то что? Речи толкать? В суд на меня подашь? Или может, костоломов наймешь? Ну?! Вот он я, виновник всех твоих несчастий, и я тебе говорю: говно твои несчастья, и счастье твое – тоже говно, грош ему цена, как и тебе самому! И что дальше?
