Но когда Геворк как-то раз обратился к ней за подтверждением, отрезала решительно:
– Ничего этого не было.
– То есть как понимать «не было»? – опешил начальник.
– Понимай так, что ты врешь, – охотно разъяснила Роза. – Я бы тебя давно разоблачила, только самой хотелось узнать, чем у тебя кончится.
Позднее Андрей не без удовольствия услышал, как, отведя супругу к кладовке, Геворк внушал ей, что она не имеет права рушить его авторитет в присутствии подчиненных ему проводников служебных собак.
– А ты на меня в управление жалуйся! – весело отбивалась Роза. – Ты обязан наш молодой боевой кадр чистой правдой воспитывать!
Несмотря на старания Геворка, в питомнике становилось все тише и тише. Старые проводники ушли на пенсию, а новых взамен не взяли. Перевелся в ОРУД лейтенант Ашот Енгибарян: «Мне там интереснее». Да и работы вдруг стало как-то поменьше. В городе теперь служебно-розыскных собак использовали редко. На асфальте и на камнях следы держались недолго, прохожие затаптывали их. Но главным препятствием в работе с собаками были автомашины. Привели собаку на место происшествия, взяла она след, пробежала десять – двадцать метров, завертелась, и ни туда, ни сюда. Преступники сели в машину, собака бессильна.
И как-то само собою получилось, что при Геворке проводники стали отлынивать от учебно-тренировочной работы с собаками. Прежде по утрам всех свободных собак выгоняли на плац. И они возвращались в вольер, только выполнив обязательную программу упражнений. Капитан Миансаров никому не давал поблажки. Если уж пес не мог с первой попытки взять барьер, так его хозяин всю неделю отдувался за это. И на собрании о нем говорили, и в стенгазете появлялась карикатура.
Собаки были тренированные, мускулистые, готовые к любому самому трудному поиску. Раз в месяц в питомнике проводился смотр-конкурс. Проводники ворчали: слишком тяжелая загрузка и для людей и для собак. Но капитан был непреклонен. В то время Андрей по два-три часа в день работал с Караем на плацу. Барьер, бум, лестница, поиск в затрудненных условиях – все отрабатывалось до совершенства. После занятий пес со стоном валился на подстилку в вольере. Зато при выезде на поиск его могучее, тренированное тело не ведало усталости. Теперь Андрей по двое-трое суток не выводил Дикаря из вольера. Придет в питомник, скажет Розе: «Выведи его, пожалуйста, дай немного побегать». Только и заботы.
Геворк очень встревожился, когда ему позвонили из управления милиции и передали распоряжение: надо принять журналиста из комсомольской газеты и показать ему питомник. Будет написан очерк о борьбе с преступностью, о работе проводников служебно-розыскных собак.
