Сын Карая | страница 29
– И не мечтай, – усмехнулся Андрей. – Давай вперед!
В просторном загоне бегали туры, козероги, а дальше винторогие козлы, муфлоны. Подошел к забору олень.
Дикарь глядел спокойно: «Коровы, хозяин!»
– А вот и нет, – сказал Андрей. – Тут, голубчик, твоя промашка. Ты рассмотри их как следует.
«Нет, хозяин, чего уж там – коровы. Понюхай – пахнет молоком».
– К ноге! – приказал Андрей и вывел пса на дорожку. Начиналась аллея хищников.
«Нет, я туда не пойду, хозяин!»
– Вперед, Дикарь!
«Не нужно, хозяин!»
Вся шерсть на спине у пса поднялась, словно вдоль хребта залег еж. Дикарь сгорбился, уперся, загнул хвост. «То же самое, что и с Маузером было», – отметил Андрей. Он положил руку на голову собаки, погладил. Это была не ласка, а призыв к мужеству. Андрей сильно провел ладонью от морды – по всей вздыбленной спине – до хвоста. Почему-то было очень важно, чтобы пес преодолел ужас и пошел навстречу неведомой опасности – туда, куда он сейчас не может, не смеет идти.
– Вперед, Дикарь! Ну, не трусь!
«Это тебе нужно, хозяин?»
– Давай! Рядом!
«Я иду».
Шаг, Еще один. Но как трудно ему это дается!
Рыкнул лев.
Минутная остановка. Рука хозяина ложится на голову собаки.
«Иду, я иду, хозяин».
Андрей придержал пса у клетки с тиграми.
Мясо уже было съедено. Огромная полосатая, вымазанная кровью морда лежала на лапах-поленьях. Глаза непримиримо и сыто смотрели сквозь прищур: «Не съем, но убью». Дикарь, подняв голову, с ужасом разглядывал огромную кошку.
«Кто это, хозяин?»
– Ну как? – спросил Андрей. – Нравится тебе?
Ногой, прижатой к мохнатому боку собаки, он чувствовал, как дрожит ее напряженное тело.
– Дикарь! Фас!
Дрожащее расслабленное тело мгновенно одевается мускулами. Прозвучал приказ, колебаниям нет места. «Иду умирать, хозяин!» Дикарь с рычанием бросается на перильца, ограждающие клетку.
Тигр открыл глаза, поднялся.
Маленькая собака и огромная кошка с ненавистью смотрят друг на друга. Ни с той, ни с другой стороны нет боязни.
А чего бояться тигру? Он создан природой, чтобы ломать и сокрушать. На свете нет ему равных. Ненависть – его сила.
Но вот маленькая собака с поперечным шрамом на морде. Тоже отлита в мастерской природы, только улучшена, подправлена человеком. Должна дрожать перед тигром. А нет, не дрожит.
– Ты ведь не боишься его, Дикарь?
«Боюсь, хозяин, но, если прикажешь, я вцеплюсь ему в горло!»
Андрей уводит собаку в боковую аллею. Там пусто. Дикарь радуется жизни, как щенок. Бегает, прыгает, лает. Становится на задние лапы, а передние кладет на грудь хозяину. И высовывает язык, хочет лизнуть в лицо.
