– Скорее всего, она нашла другого покровителя, – иронически заметила Эстер. – Такого, который способен заменить Эдисона даже и в смысле, скажем так, сентиментальном?
– Это интересно. Надо выяснить, – озадаченно пробормотала золовка, сбитая с толку таким замечанием.
– Как бы то ни было, ты права. Чтобы бросить такого влиятельного мужчину, как Эдисон, нужна смелость, – согласилась Эстер, которая тоже почувствовала некую симпатию к Анне Гризи. – А Эдисон? Как он все это переварил? – полюбопытствовала она.
– Очень плохо, – заявила Полиссена.
– С его мстительностью можно всего было ожидать.
– Думаю, он объявил ей войну. Эдисон даже вынудил Пьер-Джорджо Комотти, редактора «Новеченто», вычеркнуть ее из списка сотрудников.
– И Комотти его послушался? – засомневалась Эстер.
Она знала Пьер-Джорджо и уважала его за прямоту характера и честность.
– Комотти подал в отставку.
– Эдисон ее принял?
– Мне кажется, да, – пожала плечами Полиссена.
– Это судьба всех отставок, – кивнула Эстер, решив позвонить Комотти и в деликатной форме узнать, не сможет ли она чем-нибудь помочь ему.
В противоположность Эдисону, который относился к своим сотрудникам сугубо прагматически, у нее складывались дружеские отношения с некоторыми из них. Пьер-Джорджо был ее другом.
На тенистой аллейке парка они встретили няню, которая гуляла с Лолой. Эстер заглянула в коляску: девочка спокойно спала. Малышка хорошо росла. Лицо Лолы было розовым, словно персик. Эстер нежно коснулась губами лобика дочери.
– А где дети? – спросила она няню, удивленная тишиной, царившей в парке.
– Анджелина увела их на озеро, – ответила та. – Эмилиано захотел порыбачить, а остальные присоединились к нему.
– Будь любезна, – обратилась Эстер к Полиссене, – посмотри, что они там делают.
Эстер мужественно противостояла своему недугу, но, когда дело касалось детей, ей всюду мерещились болезни, травмы и прочие опасности, подстерегающие их на каждом шагу. Никакая предосторожность не казалась ей излишней, никакой присмотр достаточным.
– А об обеде я позабочусь сама, – добавила она, забирая у нее корзинку с грибами.
Полиссена направилась по тропинке к озеру, а Эстеp зашагала к вилле. Хотя она ходила по лесу не так уж долго, усталость давала себя почувствовать. Войдя в дом со служебного входа, она остановилась в небольшом коридоре, чтобы перевести дух, и посмотрела на себя в зеркало, которое висело на стене в резной раме. Лицо было бледным, губы казались бесцветными, под глазами легли легкие тени.
