просто так!
Не спуская с Агаты немигающих глаз, незнакомка медленно выпрямилась и откинулась в шезлонге.
— А теперь я должна выполнить то, ради чего здесь. Сейчас ты узнаешь, что ждёт тебя и твоих близких. Но главное, я передам тебе великие тайные знания твоей прародительницы! Ты сможешь заглядывать в прошлое и провидеть будущее, помогать одним и карать и обрекать других! Владея тайной, ты станешь подобна…
Женщина осеклась и криво усмехнулась:
— Впрочем, суди сама. Дай-ка мне руку…
Через мгновение девочка ощутила, что сжимает в липкой ладони какой-то предмет. Она разжала пальцы и увидела овальной формы чёрный камень в простой серебряной оправе.
— Этот оникс — не украшение, не талисман и не амулет. Он, скорее, инструмент, который поможет тебе в будущей работе. И чем усерднее станешь ты трудиться, тем могущественнее и богаче будешь. Придёт время, и, продолжая дело многих поколений предков, ты выведешь собственную формулу жизни — с тем, чтобы передать её дальше.
C этими словами незнакомка вновь вонзила в неё свой взгляд и вдруг перешла на шёпот — громкий и резкий, как шипение змеи перед броском:
— А теперь смотри мне в глаза, слушай и запоминай…
* * *
Агата не знала, какая сила толкнула её на это безумство — отправиться на ночь глядя неведомо куда!.. Она чувствовала только одно: надо во что бы то ни стало разыскать бабку (почему-то именно так нарекла она эту не старую ещё женщину) и вернуть оникс, избавиться от кошмара, который та вложила в её душу, от груза, свалившегося на её плечи, от всех этих молитв, стихов, заговоров, рецептов, примо’в, которые, непонятно как, бабка впихнула ей в голову!
Она прекрасно помнила, как выскользнула в ночь из тёткиного дома. Но что было дальше? Как смогла очутиться здесь, на пустынной улице какого-то незнакомого городка?
Никогда ещё не оказывалась она так далеко от дома, совершенно одна, без взрослых! Было ли ей страшно? Уже нет. Девочка точно знала: страшнее, чем было, не будет. Просто потому, что страшнее не бывает!
Давно рассвело, но в сером, пасмурном небе солнце даже не угадывалось. По какому-то внутреннему наитию пошла она дальше: сейчас направо… так, теперь — прямо… Слева должна быть парикмахерская, а напротив, за изгородью, — красный кирпичный дом, её дом!
Неожиданно из-за угла с радостным визгливым потявкиванием выскочила маленькая собачонка, а следом за ней — девочка лет десяти. Увлечённая игрой со своей пушистой шалуньей, она не обратила особого внимания на Агату и пробежала бы мимо, если б та не обратилась к ней с вопросом, не в этом ли доме живёт… и не назвала полное имя бабки. Остановившись, девочка удивлённо и даже несколько настороженно взглянула на Агату:
