Джек взвесил в руке сумку.
— Придется в багаж сдавать или на борт пропустят?
— Сумка небольшая, в верхней сетке поместится.
— В верхней сетке? А, понял.
Она взглянула на него:
— Давно был в самолете в последний раз?
Пришлось призадуматься. Ответ вышел несколько ошеломляющий.
— Кажется, на втором курсе колледжа. На весенних каникулах летал в Лодердейл.
Путешествие едва помнилось, будто с тех пор прошла целая жизнь. В определенном смысле так и есть. Это было в другой жизни.
— И с тех пор ни разу?
Джек пожал плечами:
— Никуда не хочется ездить.
— Правда? — пристально смотрела она на него.
— Конечно. Никогда не хочется уезжать из этого города.
— Может быть, потому, что при этом приходится преодолевать массу проблем и опасных препятствий?
— Возможно. — К чему она клонит?
Джиа крепко обняла, прижалась к нему.
— Видишь? Видишь? — повторяла она. — Самостоятельная анонимная жизнь превратилась в ловушку. О твоем существовании действительно никто не знает, ты, в отличие от остальных, не обязан ежегодно четыре-пять месяцев работать на правительство... С одной стороны, прекрасно, а с другой — ловушка. Ты постоянно вынужден выдавать себя за кого-то другого, рискуя разоблачением. Я, не задумываясь, иду, куда хочу, еду в аэропорт и спокойно показываю документы. Ты все время боишься, как бы кто-нибудь не заметил подчистку. — Она выпустила его из объятий, просверлила голубым взглядом. — Кто из нас фактически свободнее, Джек?
Джиа не понимает, никогда, пожалуй, до конца не поймет. Ну и ладно. Для его любви к ней это значения не имеет. Ему отлично известно, что она много лет живет самостоятельно, мать-одиночка, старается сделать собственную карьеру и обеспечить жизнь дочке. При такой колоссальной ответственности нечего осложнять ей и без того хлопотное, утомительное повседневное существование.
— Разве можно сравнивать, Джиа? Я живу так, как сам считаю нужным, по своим законам и правилам. Нежелание платить налоги абсолютно не связано с деньгами, оно связано с жизнью, с вопросом о том, что мое, что твое, и так далее.
— Это я понимаю и в философском смысле полностью с тобой согласна. Но разве семейный мужчина может вести такой образ жизни в трудовом практическом мире? «Ох, детка, очень жаль, папочка с нами не едет, потому что живет под чужим именем, не хочет подводить нас, когда его поймают. Не огорчайся, он нас на месте встретит. Будем надеяться». Можно так растить ребенка?
— Будем все жить под чужими именами. Подпольным семейством. — Он быстро поднял руки вверх. — Шутка.
