– Я! – кричит в запале Жереми. – Я сам! За эти три-четыре года столько всего случилось, что будет, о чем порассказать, не волнуйся!
– А у меня будет там роль? – спрашивает Малыш.
– Конечно! И у тебя, и у Клары, у Лейлы, у Нурдина, у Верден, у Это-Ангела, у всех будут роли! Я сам буду играть! Я хороший актер! Что скажешь, Бенжамен, разве мы с Малышом плохие актеры?
Я так и застыл с вилкой в руке, открыв рот… Великодушный Жереми добавляет:
– Ты, кстати, тоже неплох, как препод анатомии вполне годишься. Держишься естественно… сперматозоиды там, ооциты… яичники… ты тоже будешь играть у нас, Бен, решено!
И как припустят с Малышом в чехарду своих обычных шуток!
– Какой день недели вам освободить? – спрашивает Сюзанна О’Голубые Глаза, у которой уже зашевелились крылышки спонсора за спиной.
– Ты согласна?
Радостный журчащий смех Жереми.
– Ты отдашь нам сцену «Зебры»!
– По каким дням вы будете играть?
– Для начала в воскресенье днем, когда все помирают со скуки. Потом…
– Посмотрим еще, как ты начнешь. Как только напишешь свою пьесу, я освобожу вам дневные воскресные сеансы, а если дело пойдет, попробуем и вечер.
– Сюзанна!
Жереми уже просто орет.
– Сюзанна! Сюзанна! Черт возьми, Сюза-а-аа-нна!
И он пулей летит в детскую, вопя на бегу:
– Сейчас прямо и начну: сага о Малоссенах! Робин Гуд из Асфальтового леса! Да еще в декорациях Бельвиля! Описаетесь от восторга!
По закону нашей семейной физики, стоит одному ребенку выскочить из-за стола, тут же и всех остальных как ветром сдувает. Через секунду – за столом одни взрослые.
Мама говорит:
– Вы очень добры, Сюзанна.
Сюзанна отвечает своим светлым смехом:
– Принимая во внимание настоящее положение «Зебры»… одним провалом больше, одним меньше…
Когда я называю смех Сюзанны светлым, я говорю в буквальном смысле слова. Есть в ее смехе некий свет, который пронизывает ее всю, не встречая на своем пути никакой задней мысли, ни самой легкой иронии, ни тем более глубоко запрятанного сожаления. Он похож на ручеек кристально чистых нот, колокольный звон в утреннем небе Иль-де-Франса (да простят мне такую дерзость), и он заставляет вас тянуться ввысь.
– Неужели все так плохо? – спрашивает Жюли. – «Зебре» и в самом деле что-то угрожает?
– То же, что и всему Бельвилю, – сдержанно отвечает Сюзанна.
– Ключ в кармане у Ла-Эрса, впрочем, все мы у него в руках, – вступает Шестьсу, который до этого не вымолвил ни слова.
Всеобщее заблаговременное сожаление…
…неожиданно прерывается Маттиасом Френкелем, который сконфуженно бормочет себе под нос:
