– Просто напиши, и все, – не допускающим возражения тоном приказала начальница. – Номер сдается через четыре дня.
Прежде чем я успела открыть рот, все возможные возражения были задушены на корню.
– Делай как говорят!
Вот почему в четверг утром я сидела за рабочим столом с ужасной головной болью и практически невыполнимым заданием. А оттого, что в последнее время ни секса, ни чего-либо похожего в моей жизни не было, хотелось плакать.
– Что-то на экране пустовато, – перегнувшись через перегородку, отметила Уэнди и подмигнула, когда я опустила голову на клавиатуру, а потом в отчаянии стала биться лбом об стол.
Счастливая, она уже закрыла август и – как большая часть редакции – работала над сентябрем. За исключением художественных редакторов, спешивших освободить место для статьи о встречах на одну ночь и дать на обложке громкий анонс, я была единственной в «Стиле», кому в рекордно короткий срок предстояло подготовить материал для августа.
– Можешь что-нибудь сказать о беспорядочном сексе? – поднимая измученные глаза, простонала я.
Ни для кого не секрет, что во всей редакции «Стиля» я была наименее опытной в этом плане из-за необъяснимого штиля в личной жизни до т. э. (до Томовой эры). А вот подруга в подобных вопросах такой же авторитет, как Маноло Бланик в обуви – бесстрашный лидер й законодатель моды. Вот у кого покоя не бывает по определению!
– Ну-у, я много что могла бы рассказать, – протянула Уэнди, играя рыжими кудряшками и поправляя пронзительно зеленый шарфик. – В принципе согласна даже выездное исследование провести. Думаешь, «Стиль» оплатит расходы? – Она снова подмигнула. – Вообще-то сегодня вечером у меня классное свидание. Возможно, и твою теорию проверить получится.
– Встреча? С официантом? – невинно спросила я.
– Его зовут Пабло, – потупилась подруга, прижимая руки к сердцу. – Из кафе «Линда» на Сорок девятой улице. Такой душка!
– У тебя душкой считается любой парень в переднике, который разносит кофе и сэндвичи, – пробормотала я, стараясь сдержать улыбку.
Уэнди захохотала. В редакции ее звали «специалисткой по официантам»; этим прозвищем она гордилась не меньше, чем мисс Америка – короной. Наверное, в моей подруге умер шеф-повар, и она верила: если каждый день ужинать в лучших ресторанах Манхэттена, пробуя творения знаменитых мастеров, кулинарные способности разовьются сами собой.
В результате – вечное безденежье, долги и превышение банковского кредита, но в то же время бесконечный шлейф мужчин, которых Уэнди ухитряется соблазнять между салатом и десертом. Не понимаю, как ей это удается? Пусть проведет мне мастер-класс!
