Он снял трубку телефона, дважды повернул диск, изложил на непонятном языке просьбу пришедшего.
Когда в наушнике послышался голос, он схватил авторучку и набросал несколько слов на листке блокнота.
— Вот, — сказал он, поворачиваясь к Франсису, после того как положил трубку. — Эти ключи принадлежат господину Энгельбректу, Лилл-Янсскоген, Вальгаллаваген, дом сто тридцать восемь.
Он протянул листок. Коплан взял его и рассыпался в благодарностях.
По крайней мере этот пункт был выяснен: женщина назначила ему встречу в доме Фредрика.
Узнав это, Коплан вскочил в такси и велел отвезти себя в посольство Франции.
Было без пяти девять, когда Коплан вышел в сотне метров от места назначения.
Вальгаллаваген была небольшим бульваром, являющимся границей между собственно городом и лесистым пригородом, где богатые виллы утопали в больших садах.
В этот вечерний час большинство людей вернулось домой. Редкие машины и немногочисленные прохожие передвигались по этой великолепно освещенной улице.
Коплан пешком дошел до дома сто тридцать восемь — пятиэтажного здания с широкими окнами, первый этаж которого был занят рядом индивидуальных гаражей. У центрального входа, возле доски с кнопками звонков, находилось переговорное устройство.
Коплан нажал кнопку, помеченную «Энгельбрект», и слишком поздно понял, что он не должен знать фамилии Фредрика. Но у него не было времени сожалеть об этом слишком импульсивном движении, потому что, донесясь из громкоговорителя, искаженный женский голос спросил:
— Мистер Пауэлл?
— Да.
Щелчок. Замок открылся. Коплан толкнул дверь, вошел в маленький холл, где находились два лифта.
Он поднялся на четвертый этаж, заинтригованный тем, что его там ждет, и готовый дать отпор.
Когда он открыл дверь кабины лифта, то заметил женщину, стоявшую на пороге квартиры. Довольно молодая, кругленькая, с красными щеками и встревоженным лицом. Она сделала ему знак войти, не говоря ни слова.
Коплан, держа левую руку в кармане пальто, прошел перед ней в прихожую. Хозяйка тщательно закрыла за ним дверь, потом провела его в гостиную с мебелью светлого дерева, уютную от цветов.
— Я миссис Энгельбрект, — сказала она. — Произошло нечто ужасное... Вчера неизвестные дважды выстрелили в моего мужа из револьвера.
Коплану не надо было притворяться изумленным.
— Я... Я надеюсь, что его не убили? — проговорил он.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет. Он в «Софияхеммет», больнице возле стадиона, недалеко отсюда. Пули извлекли, и есть надежда, что он выздоровеет.
