— Да, но это не совсем точно. Инженеры не могут ничего утверждать. Поскольку температура машины не была замерена, когда коллега Легреля поднял тревогу, они не знают, сколько времени она нагревалась. Их подсчеты очень приблизительны.
Повисла долгая пауза.
Коплан обвел своих собеседников задумчивым взглядом.
— Что, если нам начать с обыска дома у Легреля? — предложил он.
Женщина пригласила их в бедное, не слишком ухоженное жилище, где витал запах стирки. На полу и на кухонном буфете лежали старые игрушки.
— Это опять по поводу вашего мужа, — сказал Жаклен с озабоченным видом. — Не проявлял ли он в последние дни признаков депрессии?
Жена Легреля выглядела очень усталой. Ее каштановые волосы жалко свисали по сторонам хмурого лица. Одета она была в старый, изношенный халат сомнительной чистоты.
Слабым голосом она произнесла:
— Нет... Я не понимаю. Конечно, он был невеселым из-за случая, происшедшего на заводе, но не настолько, чтобы...
Коплан задумчиво посмотрел на нее, потом бросил взгляд на фотографию Легреля в военной форме.
— Он интересовался политикой? — неожиданно спросил Жаклен.
— О нет. Он даже не хотел вступать в профсоюз.
— Он навещал своих друзей?
— Очень редко. К этому не располагали часы его работы. Его единственным развлечением была рыбалка. Или он гулял с детьми.
Комиссар вздохнул.
— Сожалею, мадам, но, принимая во внимание обстоятельства, мы вынуждены произвести у вас обыск. Где ваш муж хранил свои вещи?
Женщина вдруг испугалась. Сухие губы едва пошевелились:
— Вы будете... все обыскивать?
— Так надо. Вот наш ордер.
Жена ночного сторожа опустила голову и спрятала лицо в ладонях. Ее плечи сотрясали беззвучные рыдания. Коплан и Жаклен удивленно переглянулись.
— Успокойтесь, мадам, — твердым тоном посоветовал офицер полиции. — Мы только хотим прояснить обстоятельства этого самоубийства, которое остается необъяснимым, несмотря на оставленную вашим мужем записку.
Она сделала усилие, чтобы успокоиться. Подняв полное отчаяния лицо, она вздохнула:
— Лучше я отдам вам сама... Иначе вы можете меня арестовать.
Не пропадая из поля зрения посетителей, она прошла в соседнюю комнату — спальню довольно жалкого вида — и открыла нижний ящик гардероба. Она извлекла оттуда небольшой полотняный, сильно раздутый мешок, распрямилась и решительно протянула его Жаклену.
— Вот... Но мой муж не был вором. Клянусь вам.
Комиссара удивила тяжесть мешка. Он развязал шнурок, а вдова, чувствовавшая одновременно облегчение и горечь, не сводила с него глаз.
