Еще более резко русский бросил:
— Вы полагаете? Остановка этой машины задержит на несколько недель выполнение важных и срочных задач. Кто же, скажите, ощутит последствия этого преступного деяния острее, чем мы?
Гость выигрывал время:
— Я согласен с вами, никто. Но возможно, виновный не метил столь высоко... Ведь речь может идти о заурядной мести, например дирекции завода. Кроме того, очень мало людей знало, что эта машина производит специальные кабели, предназначенные для СССР. И потом, хотя я и не информирован о происшедшем, возможно и другое: как вам известно, машина изготовлена в Германии и преступление могло быть совершено исключительно по этой причине.
Последнее предположение, кажется, уменьшило недовольство советского министра.
— Это не исключено, — признал он, опуская глаза. — В вашей стране многие патриоты оскорблены тем, что видят, как промышленники отдают заказы вечным врагам, этой реваншистской клике Западной Германии. Но боюсь, в данном случае акт саботажа был нацелен на причинение вреда социалистической экономике, таково наше убеждение. В любом случае это не должно повториться, запомните это. Итак, я жду подробных объяснений.
Он встал, посол последовал его примеру и с сочувствующим выражением лица проговорил:
— Прекрасно, ваше превосходительство. Мое правительство примет меры, которые сочтет нужными.
После этой двусмысленной фразы он присоединился к эскорту, ожидавшему его в коридоре.
* * *
Три дня спустя в помещении БТБ[1] Меца комиссар Жаклен принимал мужчину высокого роста с приятным лицом и умным взглядом.
— Франсис Коплан, — представился гость, пожимая протянутую руку. — Приехал узнать, откуда ветер дует. Так как у вас дела?
Это обращение разгладило морщины на лице комиссара, имевшего не слишком приятные воспоминания о прошлых контактах с агентами СВДКР.
— Полагаю, вы не вызвались участвовать в этом нудном расследовании? — спросил он дружелюбным тоном.
— Конечно нет, черт подери! — искренне уверил Коплан. — Сигарету?
Прежде чем прикурить, Жаклен с интересом спросил:
— У вас, в СВДКР, есть след?
— Ни малейшего. Премьер подключил нас после просьбы с Ке д'Орсей[2]. Эта история, кажется, наделала шума в Москве...
Комиссар выпустил тоненькую струйку дыма. Покачав головой, он пробормотал:
— Черт, неужели это так серьезно? Я никак не думал, что два удара молотком могут иметь подобное продолжение. Ну, раздевайтесь, садитесь сюда, в кресло...
Коплан снял серое твидовое пальто, повесил его на крючок на двери. Несмотря на казенную мебель, комната после длинной поездки по раскисшим дорогам показалась ему уютной.
