Комиссар и его подчиненный попытались, без особой надежды, снять отпечатки пальцев. Они нашли несколько следов на дверных ручках и оконных форточках.
Два часа спустя Жаклен поделился своими открытиями с Копланом. Тот попросил сделать ему фотокопии документов и в начале ночи выехал в Париж.
Когда Коплан вошел в кабинет, Старик убирал папки в металлический сейф. Он распрямился, и трубка, зажатая в мощных челюстях, нацелилась на вошедшего. В его серых глазах мелькнул огонек интереса.
— Я ждал вас вчера, — произнес он, не разжимая зубов и с картонными папками в руках.
— Пока я был в Меце, произошло новое событие, — ответил Коплан. — Оно, несомненно, вытянет следствие из болота.
Старик медленно положил папки на угол стола, вытащил изо рта трубку.
— На Ке д'Орсей теряют терпение. Вы не привезли более конкретных доказательств?
По лицу Коплана скользнула тень улыбки.
— Наш посол может сказать в Кремле, что виновный уже заплатил за свое преступление, — проговорил он. — Это будет не очень далеко от истины.
Чувствуя одобрение Старика, Коплан вынул из портфеля ксерокопию записки Легреля и положил ее перед шефом, уточнив:
— Это фальшивка. Его ликвидировали сообщники.
Старик быстро прочитал текст, потом невозмутимо взглянул на подчиненного.
— Он работал ночным сторожем на «Каблометалле», — объяснил Коплан. — Другие документы еще более подкрепят слова нашего дипломатического представителя...
Он достал снимок, сделанный в морге перед вскрытием, копии найденных в коттедже листовок и вполголоса добавил:
— Подразумевается, что это обнаружено в доме саботажника.
Старик тяжело опустился в кресло и просмотрел бумаги, не читая их целиком. Чтобы войти в курс дела, ему хватало одной-двух фраз. Лицо оставалось невозмутимым.
— Документы сделают свое дело, — заключил он. — А теперь, Коплан, что произошло на самом деле?
Тот сел и неопределенно развел руками.
— Действовали профессионалы. Но идет ли речь об отдельной операции, направленной исключительно против «Каблометалла», или только о первой акции подрывной организации? Я не знаю... Сейчас невозможно даже узнать, принадлежат ли они к французской группе или к иностранной.
Он рассказал о событиях, произошедших после смерти Легреля, и об обыске в коттедже.
— Неприятности комиссара Жаклена еще не кончились, — сказал он, опустив глаза. — В этой истории есть странная смесь ловкости и неуклюжести, сбивающая меня столку...
Старик, привыкший рассматривать вещи с высоты своего положения, отошел от чисто полицейского аспекта проблемы.
