Если вы смотрите телевизор, то, наверное, представляете себе жилище профессора в виде большого дома в викторианском стиле, заполненного громоздкими креслами, сверкающими столами, хрусталем, коврами, где знаменитый ученый сидит за необъятных размеров дубовым письменным столом. К великому несчастью для Мэта, он человек самый что ни на есть реальный, а вовсе не телевизионный профессор, а его жена Марти пишет романы, то есть серьезные книги про людей, и поскольку она, не в пример мне, писатель настоящий, то и зарабатывает гораздо меньше моего. В Кембридже у них такой же каркасный дом, как и у меня. Но в нем только две квартиры. Та, в которой они живут (разумеется, она выкрашена в белый цвет), не имеет даже камина, и вся ее обстановка состоит из канцелярских стульев и столов, сооруженных из положенных на козлы дверей. Столы действительно сверкают, но лишь потому, что покрыты пластиком. При всем том их жилище не назовешь пустым. Куда ни глянешь, всюду полки с тысячами книг и журналов, стопки брошюр и оттисков, горы самых разнообразных вещей, по случаю приобретенных Джерсонами. На кухне полки с соковыжималками, кофемолками, кофеварками, электротерками и кухонными комбайнами, использование которых до сих пор является для хозяев тайной за семью печатями. Вместо картин по стенам развешены фотографии, плакаты с изображением волков и несколько убранных под стекло наживок из лески, которые Мэт вяжет в часы досуга. Мэт не охотится, но во всем остальном он, как говорит Бак, для профессора Гарварда малый вполне нормальный. Вязание наживок — подлинное искусство (я вовсе не шучу), и Мэт здесь настоящий художник. Замысловатое сочетание перьев, кусочков блестящей ткани, разноцветных лоскутков и ниток — все это есть чрезвычайно высокая форма творческого самовыражения. Не в первый раз я с удовольствием рассматривала его образцы, собранные под стеклом.
— Старые знакомые, — сказала я. — Даже я их знаю. Это Джок Шотландец, а это Серебряный Доктор.
— Я потрясен, — шутливо заметил Мэт.
— А этот пушистый?
— Петушиный Гребень, — сказал Мэт. — Но его сделал не я. Работа Эда Николза.
— В самом деле? Я не знала, что ты был с ним знаком. На днях я виделась с его женой или, вернее, вдовой. Так ты его знал?
— Да, — ответил Мэт.
— Кембридж, — улыбнулась Марти.
— Мы частенько рыбачили на Деннисе, — сказал Мэт.
— Да? Шейн тоже там рыбачил, — сказала я. — Думаю, и сейчас рыбачит. Так это Эд Николз сам связал?
